Пилот-девица - страница 43
— Вы же знаете, дядь Толь, что я…
Но закончить Василиса не успела — дядя Толя положил палец на ее алые, как бы всегда припухшие губы. Мол, потом, потом.
Два оранжевых винтокрыла приземлились. Из них вышли восемь рослых мужчин в легких герметичных костюмах, сводных братьях легендарной российской «Саламандры».
При этом на пришельцах не было ни шлемов, ни противогазов. Что сводило достоинства дорогой герметичной экипировки к минимуму.
— Пижонят! Пехлеваны, итить их двести, — проворчал дядя Толя, адресуясь не то к Василисе, не то к самому господу Богу, который, может, и не в курсе, каковы эти пехлеваны. — Ничего не боятся, сам черт им не брат, спесивые, чушью мозги набиты, короче — туши свет!
— Ну, нельзя же так сразу суждения выносить… Они еще рта раскрыть не успели! — заступилась за пехлеванов Василиса, на которую незнакомая южная красота породистых конкордианцев произвела неизгладимое эстетическое впечатление.
— А-а, я уже давно все про них понял, — равнодушно отмахнулся дядя Толя. — С пехлеванами ведь как: видел одного — считай, видел всех.
Увы, дядя Толя оказался прав.
Все новоприбывшие мгновенно наставили на притихших трапперов стволы своих роскошных автоматических винтовок (и не скажешь «охотничьих» — вполне армейских!). Вслед за чем едва ли не хором, с видом самым что ни на есть высокомерным и победительным, приказали джентльменам удачи сложить оружие.
Аурел Хаджи был стреляным воробьем. Он отсидел срок за грабеж. Четыре раза привлекался к исправительным общественным работам. Пять раз на его жизнь покушались. Три раза из этих пяти бронежилет, считай, не помог. Дважды он усмирял мятеж на дрейфующем в космосе без хода трапперском звездолете.
Словом, Аурел Хаджи совсем не испугался. Зато обстановку он оценил трезво и счел правильным подчиниться. Пока что.
Когда трапперы разоружились, Хаджи, елейно улыбаясь и почтительно пригибая голову, выступил навстречу вновь прибывшим, жестами показывая, что жаждет поговорить.
От толпы клонов тоже отделился самый большой начальник.
Вообще-то, это был сын главврача города Рахша, столицы Наотара, и он ни над кем, кроме сестер и аквариумных цихлид, ни разу не начальствовал. Но, будучи потомственным аристократом, выглядел так, будто командовал по меньшей мере полком палубных торпедоносцев — и в этом качестве одержал ряд блистательных побед.
— Мое имя — Мехрдад Зелек. Я и мои товарищи прибыли сюда, в эту напитанную мраком Преисподнюю, чтобы прикончить пару-тройку василисков покрупнее. Прикончить не ради прихоти, но во славу Амэша-Спэнта и всего благого! Ведь василиск есть наимерзейшая храфстра! А долг каждого ашванта истреблять храфстру где она ни есть!
Слова «храфстра» и «ашвант» переводчик Василисы произнес как есть, на фарси, но к каждому добавил комментарий, выплюнутый дикой скороговоркой. «Храфстра — зловредное животное, порождение Ангра-Манью.» А также: «Ашвант — хороший, добродетельный человек.»
Зато Амэша-Спэнта и Ангра-Манью переводчик вообще никак не откомментировал. Видимо по мнению его кибернетических мозгов это-то уж точно знал каждый.
Закончил свою речь Мехрдад Зелек в повелительном наклонении:
— Немедленно назовите себя и скажите, что вы здесь делаете, незнакомцы!
— Мир вам, высокорожденные хозяева этой планеты! — еще более льстиво осклабившись, провозгласил Хаджи. — Мы — партия мирных звероловов, дети разных народов, объединенные общей целью… У нас есть разрешение на охоту — мы заплатили за него в казну богоспасаемой Конкордии немалые деньги. И, по доброй иронии судьбы, нас тоже интересуют василиски! Точнее, всего один совсем небольшой василиск…
— Один? Что за неуместная скромность? Скромность не украшает мужчину! — удивился Мехрдад. — Тем более, мне говорили, этой храфстры здесь немало… К чему ограничивать себя?
Пока сын главврача произносил эту тираду, дядя Толя наклонился к Василисе и прошептал ей на ухо:
— А-а, я же тебе говорил, зеленые они совсем, как бананы в Подмосковье! И, держу пари, на василиска отродясь не охотились! Потому что если бы охотились, знали бы, что одного василиска добыть — это уже термоядерный успех, для которого и умение надобно, и удача, и кураж… «Прикончить пару-тройку покрупнее!» — дядя Толя небесталанно перекривлял высокомерного Мехрдада. — Кончай уже сразу десяток вражин, чего мелочиться.