Пир десяти дев или о девстве - страница 19

Итак, если кто сохранит это красоту незапятнанною, неповрежденною и такою, какою отпечатлел ее сам создавший и украсивший ее по подобию вечного и разумного Существа, которого человек есть образ и подобие, явившись как бы прекраснейшим и священным Его изображением, то он, переселившись отсюда в город блаженных, т.е. на небеса, поселится как бы во храме. Красота же наша всего лучше и надежнее сохраняется чистотою тогда, когда она, ограждаясь девством, не чернится отвне огнем растления, но оставаясь одинаковою сама в себе, украшается правдою, обручившись Сыну Божию, как и сам Он говорит, когда заповедует, чтобы в наших телах, как бы в светильниках, горел свет девства (Мф.25). Десять дев означают души, верующие в Иисуса Христа; а числом десять изображается прямой единственный путь на небеса. Но пять из них были благоразумные и мудрые, другие же пять глупые и неразумные; ибо они не позаботились наполнить свои сосуды елеем, не исполнившись правды. Под последними разумеются те, которые стремятся достигнуть цели девства и пристойно и трезвенно исполняют все, ведущее к достижению этой вожделенной цели, но разглашая и тщеславясь этим намерением ослабевают и побеждаются преходящею суетою мира и оказываются более начертывающими тень добродетели, нежели исполняющими самую одушевленную истину.

Слова: «подобно царство небесное десяти девам, которые, взяв светильники свои, вышли на встречу жениху» (Мф.20:1), выражением десятеричного числа указывают на то, что ими избран был один и тот же путь жизни. Ибо они отправились, согласившись между собою на одно и тоже дело, и потому полагаются в числе десяти, что имели, как я сказала, одно и тоже намерение; но не одинаково они вышли на встречу жениху. Одни из них в изобилии и на будущее время запасли пищу для светильников, питающихся елеем; а другие, заботясь только о настоящем, были беспечны. Разделение их на равные числа по пяти означает пять чувств, которые многие называют вратами мудрости, и которые одни из них сохранили чистыми и девственными от грехов, а другие напротив исказили множеством неправд, предавшись нечестию. Они, при своем девстве, воздерживаясь от дел правды, принесли более греховных плодов, от чего и произошло то, что они были отвергнуты и остались вне божественных чертогов. Ибо, делаем ли мы что-нибудь доброе, или грешим, чрез эти (чувства) исполняются и добрые и злые дела. И как Фаллуса сказала, что есть девственность глаз, ушей, языка и прочих чувств, так и здесь пятью девами называется всякая, сохранившая неповрежденною верность пяти проводников добродетели — зрения, вкуса, обоняния, осязания и слуха, когда она восприятия пяти чувств представляет чистыми Христу, светло сияя, подобно светильнику, святостью каждого из них. По истине наше тело есть пятисвещный светильник, который душа неся, подобно факелу, представит в день воскресения Жениху-Христу, выразив проявляющуюся чрез все чувства светлую веру, как Он сам научил, сказав: «огонь пришел Я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся» (Лк.12:49), называя землею наши (телесные) хижины, в которых Он желал скорее возжечь животворное и пламенное действие своего учения. А елей надобно уподобить мудрости и правде. Ибо, когда душа изобилует ими и проводит их в тело, то неугасимое пламя добродетели поднимается вверх, озаряя людей добрыми делами так, что прославляется Отец небесный (Мф.5:16).

Такой же елей приносили и те (ветхозаветные), по книге Левит, «елей чистый, выбитый, для освещения, чтобы горел светильник вне завесы пред Господом» (Лев.24:2–3). Но им повелено было поддерживать самый слабый свет от вечера до утра. Ибо их светильник, питаемый делами и верою народа, кажется, соответствовал пророческому слову, прямо указывающему на целомудрие, а храм (соответствовал) «уделу наследия» (Пс. 104:11), так как светильник может светить только в одном доме. Посему этому светильнику надлежало гореть до наступления дня: «пусть возжигают его, — сказано там, — до утра" (Лев.24:3), т.е. до пришествия Христа; потому что когда воссияло солнце девства и правды, то нет нужды в светильнике. Итак доколе этот народ приносил необходимое для питания светильника, доставляя елей (добрыми) делами, дотоле у них не угасал светильник целомудрия, но всегда блистал и светил «в уделе наследия». Когда же этот елей оскудел от того, что они уклонились от веры в невоздержание, то светильник совершенно погас, дабы девы преемственно, как бы свыше озаряя мир нетлением, опять засветили эти светильники. Посему и ныне должно приносить в изобилии чистый елей добрых дел и мудрости, очищенный от всякого влекущего долу тления, дабы, в ожидании замедлившего Жениха, и наши светильники также не погасли. Это замедление есть время до пришествия Христова; дремота и сон дев — отшествие от жизни; полночь — царство антихриста, когда ангел-истребитель пройдет по (нашим) жилищам; а раздавшийся крик: «вот Жених идет, выходите Ему на встречу» (Мф.25:6) — голос с небес и трубный звук, когда святые, по воскресении всех их, будут восхищены на облаках и пойдут в сретение Господу (1Сол.4:16, 17). Ибо надобно заметить, после этого крика «встали все девы», как говорит Слово (Божие), т.е. после голоса с небес мертвые воскреснут, как учит и Павел, когда говорит: «сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде» (1Сол.4:16), т.е. (телесные) хижины, которые умерли, разлучившись с душами. «Потом мы, оставшееся в живых, вместе с ними восхищены будем» (1Сол.4:17); это он говорит о душах. Ибо мы, живущие, собственно суть наши души, которые вместе с телами, опять воспринятыми, на облаках пойдут на встречу (Господу), неся светильники, украшенные не чуждым и мирским украшением, но светом мудрости и целомудрия, исполненным эфирного сияния подобно сияющим звездам.