Пир Забвения. Книга 1 - страница 4

Не сговариваясь, миг вздоха Великих рванул на себя покрывало песков времени. Три сияющие звезды зависли в пространстве, разгораясь все ярче и ярче.

— Я же говорила, они надолго в долгу не останутся! Выследила гадина! — проскрежетала стиснутыми зубами Укишера, сжав до хруста костяшек скипетр. — Выходи, я тебе и повторную трепку пропишу!

— Если бреши разрастутся, тут все взлетит на воздух, причем очень мелким прахом! Включая нас! — Тиринар вознес сиянье изумрудного скипетра Мер, готовясь нанести упреждающий удар по первому, что появиться из сотен открытых меж мирами врат. — Вопрос со стройкой решается сам собой…

— Не люблю сюрпризы! — пробасил Дрел, медленно вытаскивая из ножен раскаляющийся переменчивыми лучами магический клинок.

— Завидую я твоей Чари, — с легким мимолетным вздохом улыбнулся Тиринар, — тут такое светопреставление намечается, а она в постельке нежится. Ох, завидую! Честно, хоть за хвост меня кусай!

Желто-алое огненное полыхание тянулось и сплеталось меж собой, образуя сводчатый купол с мерцающими сотнями колонн, меж которыми парили глыбы вывороченной породы.

— Итак, мы или уносим ноги да немедленно, или нарываемся на полномасштабное приветствие, — Тиринар ощущал как давление мира Огня продолжает стремительно расти даже в остановленных песках времени.

Все попытки Великих силой рун закрыть бреши оказались безрезультатны. Мир огня плавил воздух и неумолимо затекал в мир живых.

— Дрел! Забирай Чари и прыгайте отсюда! Арл не должен накрыть нас всех одним ударом! Уходите! Мы выиграем время! Вместе любимый, — и сияющий взор Укишеры обратился на ослепительный лик Тиринара.

— Вместе, родная! — кивнул Великий. Их души рванули на себя врата мира огня, призывая его мощь себе в услужение.

Волна студеного безразличного холода вырвалась из бушующего потустороннего мира пламени, обдавая души Великих. Уже начертавший руну прыжка Дрел уловил в ней знакомую вибрацию, знакомый тон. Он явственно, до боли высохшей плоти помнил его. Внезапно удушливый страх за Чари, что ослепил, заставил забыть о чести, отречься от мужества и молча принять как единственно правильный вариант бегство, испарился затхлым туманом. «Она шла за мной по океанам мира Огня, шла в никуда, шла без веры, шла уже даже без надежды, шла по одной любви сердца, противопоставив себя целому миру а я… Да будь я проклят всеми звездами если буду бегать все оставшееся время и прятаться по канавам пытаясь сберечь любовь!!! Что великого в любви мерзкого труса?!»

— Гореть мне во всех огненных гиенах Вселенной! Парящий город Великих — наш единственный шанс! — взревел Дрел. — Мы отстоим этот дар Судьбы или падем с честью! — зеленые крылья Великого распахнулись на всю длину, засветившись тысячами белых искр. — «Чари вставай!!!» — бросил он могучий мысленный зов, но защитный барьер башни был надежно плотен. Любимая его не услышала.

В единое мгновенье столбы пламени рассветились множествами силуэтов.

— Это они… — сдвинул брови Дрел.

— Они? — не отводя глаз от начавшегося в колоннах движения и выбирая цель для атаки, переспросил Тиринар.

— Грани. Вот только друзья или враги? — Укишера настороженно скользила разумом по плотным коконам огня, скрывающим словно доспех, могучие тела огненных существ.

Хладность неминуемой смерти зрила на Великих сотнями пар глаз воинов Грани и плясала черными лентами пламенных мечей в могучих укрытых броней дланях. Хладность, которую Дрел отведал по ту сторону мира в Сетимиэле в душах огненного народа.

— «Они на нас всего лишь только смотрят, а мне даже это не по нутру!» — мысленно проворчал Тиринар. — «И почему-то сдачи отвесить ой как хочется еще до драки!»

— «Не кипи волной раньше времени! Терпение…» — Укишера испытывала те же чувства.

Ближе к Великим образовался большой сгусток иссиня-фиолетового пламени, напоминающий сильно вытянутый бутон. С мелодичным рокотом его лепестки раскрылись, явив взору Изгоев Патриархов Грани — Гроза и Гринду.

— Во имя Матери Живого огня и ее светлой памяти мы пришли отдать долг чести вашему народу, Великие. Твои слова Мессия Дрел… — раскатистое эхо рокочущего пламени вторило уверенному басу Гроза.