Пираты острова Крит - страница 21

Ужин в отличие от вчерашнего, проходил более неформально. Мужская половина в лице дяди и братьев, горячо обсуждала, какие цены можно заломить, за увиденные новинки, и где их выгоднее всего продать. Синеглазка же, сверкая в новом колете светло-коричневой лайки, и белоснежной шелковой блузке с отложным воротом, и широким рукавом с зауженными манжетами, рассказывала о правилах поведения благородных дам при византийском дворе. Племянницы и Аиша с горящими глазами, впитывали каждое ее слово, видимо уже представляя себя среди тех благородных дам. Иная о чем-то вполголоса говорила с фройлян, время от времени бросая взгляд на меня. А Джаз зацепился языком с Касимом, который жестикулируя, что-то объяснял моему родственнику. Короче, все было чинно и гладко. Под конец ужина Джаз порывался пару раз что-то мне сказать, но как-то сдержался. Я не стал торопить события — пусть созреет.

Утром, осторожно разбуженный Ваней, уже знакомым с крутым нравом амир, умылся, привел себя в порядок после ночных "скачек", и начал готовиться к встрече с наместником. Первым делом зашел к отцу Касима и попросил у него на день халат. Судя по всему подаренный ему отцом Искандера еще в незапамятные времена, который он одевал только на праздники. Одежка была богато вышита шелком, и когда-то действительно выглядела дорого. Но порядком засаленная и украшенная множеством заплат, могла своим видом украшать разве что мелкого купца. Под стать халату подобрал стоптанные кособокие сапоги, приказав Ване начистить их до "поросячьего визга". Когда вернулся в спальню за подарком наместнику, невольно загляделся на себя в зеркало. На меня смотрел классический младший сын купца, которому в наследство досталась старая одежда отца, и мелкая лавка на окраине.

— Саня! Ты что, собрался идти к мечети, просить милостыню? — Раздался полусонный голос фройляйн. Тут же к нему присоединился голос графини. — Возьми с собой Фараха, у него такой видок, что вам вдвое больше подадут.

По поводу андоррца — согласен. Заявился он вчера после ужина — пьяней вина. На лбу и подбородке обширные ссадины, которые принято называть "асфальтной болезнью", левый глаз заплыл ("фонарь" будет знатный), но довольный как слон. Оказалось, господа бороны устроили шутейный рыцарский турнир — стенка на стенку, вместо оружия используя метлы. Команда Фараха одержала убедительную победу. После чего обе стороны хорошенько отметили это событие.

— Я собрался идти в резиденцию губернатора, — Продолжая вертеться у зеркала, невозмутимо ответил на подначку наложниц. Удовлетворенный своим видом, повернулся в сторону девчонок и продолжил. — И просить собираюсь не милостыню, а двадцать тысяч сабель.

Вид у меня был целеустремленный, а тон предельно серьезный.

— А зачем тебе двадцать тысяч сабель?

Инга спросила это с очумевшим видом, да и вытянутое лицо индуски выглядело не менее красноречиво — просто умора. Я не выдержал и заржал. Огорошенные лица девиц моментально приняли оскорблено- злобный вид, и под гневные выкрики "- обманщик проклятый " на меня обрушился шквал подушек. Отбив последний снаряд, я нравоучительно сказал.

— Темнота! Двадцать тысяч сабель — это означает двадцать тысяч воинов! — И в полной тишине покинул спальню.

После роскоши Византийского двора, резиденция наместника Египта, мягко выражаясь, не впечатляла. Однако, я подражая собратьям, наполнившим обширную приемную, с открытым ртом осматривал предметы обстановки и "роскошь" отделки особняка. С одежкой я тоже угадал, внешним видом мало чем отличаясь от середнячков. Да и Дед не ошибся — вызвали меня седьмым. Следуя за секретарем, на ходу, скороговоркой пояснявшему как надо себя вести, представ пред ясные очи наместника, я оказался в достаточно большем и светлом помещении. Внутри, у дверей скучали двое гвардейцев, еще пара изнывала от скуки в пяти шагах от трона, на котором восседал крупный мужик. Разодет он был как попугай, что совсем не вязалось с его умным и властным взглядом. Справа от трона стоял юноша приблизительно моего возраста. А слева какой-то непонятный тип, в дорогой, но непримечательной одежде. Сам он тоже был непримечателен, если не считать его пронзительных водянистых глаз. Прям копия майора Платонова — нашего особиста из "джержинки". Еще один персонаж — видимо начальник охраны наместника, сопроводил меня от входа до стола, куда положено было возлагать дары. А затем и к потертому ковру, на который проситель должен бухнутся на четыре кости, воздать хвалу наместнику, и излагать свою просьбу. Я на колени падать не стал, а лишь слегка поклонился. Тут же шеф охраны, ухватив меня сзади за ворот халата с силой надавил, одновременно прошипев мне в ухо.