Пираты острова Крит - страница 9

— Фарах! Завтра вечером на твоей "Астере" выходим на Кипр. "Астера" уже прошла ходовые испытания, и ее капитаном стал андоррец. "Адрастея" (богиня справедливости и наказания) — четвертая боевая единица моего флота, родная сестричка "Астеры", уже сошла со стапеля, и обрастала такелажем. А стапель уже готовили под флагман моего флота — "Афину".

— Касим — ты связываешься с Мутным, делай что хочешь, но вся его агентура на Крите должна работать на нас — подробности у Деда. Дед — общее руководство, и с Вовой (Волдо — второй из парнишек художников) рисуете компоновку "Афины"…

— Без сопливых скользко! — беззлобно отреагировал Дед, — Ты главное не забудь там встретиться с Платоном, и переговорить о возможном временном снятии части его гарнизона с Кипра. И еще — подыщи броньку для графини.

— А это еще зачем? — тут же вскинулась синеглазка, — Мы что, по дороге на Кипр собрались с кем-то повоевать?!

— Нет! — скрипуче рассмеялся Дед, — На ближайшие полгода — это твоя повседневная форма одежды. Даже не так — это твоя вторая кожа, которую ты должна носить, как будто в ней родилась.

— Ты хочешь сказать, что графиня, и при том главнокомандующая, должна самолично штурмовать стены?

— При определенных обстоятельствах — и такое вполне возможно. Но я пока про подготовку и выучку твоей деревенщины. Чтоб добиться полного подчинения своего войска, ты должна стать личным примером. Всегда бодрая и аккуратная, твой доспех сверкает. Ты первая, в полном доспехе, груженая фашинами добегаешь до рва. Быстрее всех взбегаешь по штурмовой лестнице на стену. И основная твоя команда — делай как я! Ты должна понимать, что как клисуарха тебя никто воспринимать не будет — подстилка из метрополии, со связями — да, властная и жестокая — да, военноначальник и командир — никогда! Хуже всего, что к переменам, рушившим вековой уклад плохо относятся "лесники" и "пустынники" — горцы следующие, они хоть и менее консервативны, но зато гораздо патриархальней. Поэтому ты должна рвать жилы, чтоб сломать шаблоны. Саня подберет тебе инструкторов, которые враз уважать себя заставят, а ты должна заставить их признать тебя за командира.

Добившись полной загрузки индуски, Дед переключился на меня, вводя в курс всех дел, и всего, что произошло в городке за время моего "отдыха" на стрелковом полигоне. Мои возмущения Дед пропустил мимо ушей.

Добравшись до спальни, сразу заметил, что половину территории кровати занимает женская фигура. Разделся, и нырнув в постель, сразу облапал и прижал к себе знойную красотку.

— Саня! Даже не думай! Я легла сюда только потому, что раньше никогда не спала на таких мягких постелях.

— А, это ты… — напустив в голос разочарования, произнес я, — Извини! И тут же, разорвав объятья, повернулся спиной к синеглазке.

— Что?! А кого ты ожидал здесь встретить?! — а в ответ тишина, — И не смей ко мне поворачиваться спиной! Ты вообще слышишь, что я говорю?!

— Я всегда сплю на правом боку. И если тебе важно, чтоб я спал к тебе лицом, можешь перелечь на другую сторону.

После минутной паузы последовали чертыханья, и синеглазка перекинула через меня ногу. Когда ее тельце переваливалось через мою тушку, последовал жесткий захват. Графиня, конечно, попыталась было освободиться, но не успевала за моими руками. В результате — кроме того, что освободиться ей не удалось, она еще и лишилась всего нижнего белья. Делику в ярости, я уже видел, но Делика в любви — это нечто! Я почувствовал себя робким гимназистом, которым овладела слетевшая с катушек нимфоманка. Не люблю, когда женщины доминируют в постели, но тут было совсем другое — будто, выкладываешь на прилавок пятак, а вместо двух ирисок получаешь два торта. Наконец, вздрагивающая всем телом, синеглазка рухнула на постель уже справа от меня. Постепенно глубокое и частое дыхание стало тихим и размеренным. Я уж думал, что она заснула, когда раздалась ее речь.

— Ты мне должен за порванное белье, шелковое, между прочим.

— Между прочим, Дед говорил, что второй твоей кожей должен быть доспех, а не шелковое белье — так что сама виновата. — проведя рукой по соблазнительным окружностям, ответил я, — Да и относиться потребительски к хозяину, который пустил гостью в свою постель…