Писательский биатлон - страница 42

– Чем ты их, Плёткина, усыпила? – Глава КНУ прошёлся вдоль павших, пиная их обездвиженные тела тяжёлыми ботинками. – Мне бы вот этого мордастенького допросить надо, что же они, ироды, супротив нас измыслили, и где их основные силы вражеские, и вообще.

– А это мне Петрович пулек подогнал, что он в своём Plumbum glans выращивает. – Плёткина вынула из кармана горсть свинцовых «семян». – Вы это у него спрашивайте.

– Через полчаса очухаются. – Петрович нагнулся над главным бандитом и оттянул ему веко. – Точно, как два пальца об асфальт. Цветочки мои пока ещё маленькие, нейропаралитик у них слабенький в семечка-пулечках. Эй, робяты, давайте пеленайте этих супостатов да в клуб волоките. Там с ними беседовать будем.

Тут и мне надо о себе вам обсказать. А то вы все расчевокались, мол, чё за ком с горы, всё видит, всё знает, а мы об нём не осведомлены, этот когнитивный диссонанс нас напрягает чутка.

Зовут меня Васька-МозгоВарщИк. И это не потому, что у меня мозги круче всех варят, то есть не только поэтому. Мозги мне на Уралмашзаводе сварили. Реально.

Я по молодости с завода нашего в армию пошёл. Нашу Землю-матушку в боях межгалактических защищать. И не повезло мне – вернули на родину, но не в полной комплектации. Кое-что после того, как подорвался я на мине-гадюке, так найти не смогли.

Так вот. Притараканили меня в виде разрозненных комплектующих в контейнер упакованных на Уралмашзавод, который на Земле первый по биотехнологиям. Факт!

Лежу я – в цеху я. Из анабиоза меня работяги вывели, чтобы мозг включился, ну то, что от него осталось. И давай меня заново собирать. Я зубами двумя последними скрежещу, но перед пацанами западло ныть. Парняги боль мою поняли и включили погромче музыку в трансляторе – наше уральское ретро. Крутая группа была в двадцать первом веке «Чайф».

Музыка орёт: «Какая боль! Какая боль! Аргентина – Ямайка: пять – ноль!»

И прям стыдно мне стало за сопли-слюни свои. Россияне наши древние песни какие хорошие писали про спорт. А олимпийцы героические наши?

Эх! Сто пятьдесят лет МОК России никак м*льдоний простить не мог. Всё под серым флагом сборную нашу гоняли. И ничего, привыкли. Спортсмены научились гимн России с закрытым ртом мычать, чтобы все слова было слышно и разобрать можно, что «Россия – великая наша держава». А биатлонисты, так те вообще, когда они на круге все пять мишеней выбивали, то зрители вокруг вместо выстрелов слышали: «Ро-сси-я!»

Ох и взъярились проверяющие тогда на наших. Сто раз на дню анализы спортсмены сдавали. А так в МОК и не смогли понять – каким местом мы песни поём и как из ружья буквами стреляем. Великая страна – Россия.

А я тут лежу-расстраиваюсь, что меня на 65% из деталей собирают. Из хороших же деталей. Нашими уральскими мастерами сделанных. Да я с этими деталями ещё тысячу лет проживу-прохожу и не сотрусь. Короче, собрали меня заново на заводе. Давно это было. Ещё до того, как я в нашей колонии «Новый Уралмаш» обосновался.

За жизнь свою долгую во многих я передрягах побывал с Петровичем, главой нашим и с Плёткиной, куда ж без неё. И всегда мы в победителях оказывались.

Как и в этот раз. Когда Петрович к главе прибежал с известием, что пираты наш транспортник захватили и на наш «Инновационный Хрен» нацелились, чтобы его из КНУ выкрасть, то он сразу меня, Плёткину и ещё пару ветеранов на совет вызвал. Посидели мы, покумекали. Ну, дальше вы знаете. Вообще-то, как самый мощный киборг в нашей колонии, это я должен был нейро-ударом мнимых «туристов» оглушить. Но Плёткина с Петровичем свой план Б отработали, который они вдвоём придумали, а я так, на подстраховке у них был.

Отнесли мы бережно всех злоумышленников в клуб, разложили на полу в рядочек. Сидим, ждём, когда они очухаются, чтобы я смог допрос им учинить. Против Васи-МозгоВарщИка ещё никто не смог устоять. Когда я в мозги кому-то своими «методами» проникаю, то либо мозги вскипячу допрашиваемому, либо он правду всю выложит. Обычно всегда второе происходит. Никто не хочет «овощем» на грядке век доживать.

Первым главарь очнулся. Пыхтит, глазами крутит, но пошевелиться не может. Мы с главой пирата на стульчик прикручиваем, чтобы у него соблазна подёргаться не было. И я приступил к допросу.