Писательский биатлон - страница 65
– Даша, какого чёрта? – орала я.
Сестра побледнела:
– Ты дома?
– Прикинь! – взвизгнул мой сорванный голос.
Даша кинулась мне на шею и зарыдала так сильно, что я почувствовала её горячие слёзы на своей ключице. Мужики стояли как вкопанные.
– Катька, прости меня, пожалуйста, я испугалась, что ты умерла! – всхлипывала сестра.
– Я… что?
– Прости! Прости! Прости! – Дашка не унималась.
– Так что, всё в порядке? – Развёл руками один из громил.
– Как видите! – ехидно ответила я.
– Ну, ясно! Пошли, брат, – скомандовал он второму и повернул к выходу.
– Куда пошли? А дверь мне кто делать будет? – я всё ещё пребывала в шоке, а Дашка продолжала рыдать.
– Это вы сами разбирайтесь, – рявкнул второй, и они ушли.
– Даш, очнись, иди на кухню, – вяло промямлила я, покорпела в попытке закрыть сломанную дверь и вернулась к сестре. – Может, объяснишь мне, что случилось?
Ругаться больше не хотелось, я так от всего устала, как будто сгорела в пожаре и теперь уже не важно, что будет дальше.
– Кать, прости, пожалуйста… – Дашка шмыгала сопливым носом.
– Это я уже слышала.
– Просто я звонила тебе всю неделю. Абонент не абонент. В студии сказали, что ты взяла дистант и работаешь из дома. Я немного успокоилась, но потом на меня вышла твоя соседка снизу. Она кричала, что не может с тобой связаться, а ты её топишь. Тогда я приехала и стала звонить в дверь, ты не открыла. Я вспомнила фильм, где женщина жила одна, за ужином подавилась макарониной и задохнулась. Её только через неделю нашли, по запаху. Вот я и испугалась, вызвала работников управляющей компании и попросила выбить дверь. Мне так стыдно…
– Макарониной? Серьёзно?
Мы обе начали неистово хохотать. Сказывался только что пережитый стресс.
– Катенька, я так рада тебя видеть!
– Не подлизывайся! Мне теперь дверь менять, удовольствие не из дешёвых.
– Я помогу!
– Да сиди ты уже, справлюсь как-нибудь.
– Так что у тебя с телефоном?
– Не знаю, я, кстати, тоже тебе звонила, хотела кое-что обсудить, но почему-то даже гудков не было.
– Что обсудить?
– Ох, и не знаю, с чего начать. У меня сейчас такое происходит…
– Начни, может, с тушёнки? – подколола меня сестра, кивая в сторону стоящей на полу тарелки.
– Можно сказать, что с неё-то всё и началось. Точнее, с кота, для которого я приготовила это лакомство.
Мы с Дашкой болтали несколько часов. Я рассказала ей о своих злоключениях. У сестры на всё был один ответ:
– А вот я тебе верю! В одной передаче видела, мужчина тоже…
– Даш, ты бы с телеком завязывала, – улыбалась я.
Внезапно Даша сказала такую фразу, от которой у меня снова внутри всё напряглось:
– С папой и котом понятно, они свои, может, специально тебя увидеть хотели, но вот почему ты совершенно чужую женщину повстречала?
– В смысле понятно? Что значит кот свой?
– Ты что, не помнишь?
Меня перекосило как входную дверь. Сестра продолжила:
– Тебе было лет семь, мне – пять, мы с помойки притащили рыжего кота. Ты его отмыла, выходила, кормила, со школы быстрее всех бежала. А потом его машина сбила, и ты три дня ни с кем не разговаривала, тебя даже к врачу водили. Черчилль, что ли, его звали, никак не могла имя кота запомнить.
– Чарли… – В моей голове словно фильм рекой потекли давно забытые воспоминания. Они были настолько травмирующие, что я стёрла их подчистую. – Его звали Чарли.
– Хочешь, останусь с тобой? Вместе не так страшно будет?
– Спасибо, родная, но тут и дверь ненадёжная, и полиция может в любой момент нагрянуть, от соседки неизвестно чего ожидать. Так что поезжай домой, пока ещё не сильно стемнело. Будем на связи, я завтра разберусь с телефоном. Наверное, глюк сети какой-то.
– Ну хорошо, – согласилась Дашка, отхлебнула чаю и добавила, – если решишь после смерти меня посетить, то оставь свои жемчужные серьги, которые ты на первую зарплату купила!
Я отвесила сестре подзатыльник.
– Шучу-шучу, прости, – смеялась Дашка.
Сестра крепко сжала меня на прощанье, ещё раз извинилась и поспешила на последний автобус. Я решила лечь спать в надежде, что сегодня больше ничего не случится. И конечно же, взгляд мой упал на коробку, о которой я совершенно забыла в свете последних событий. Недолго думая, я взяла нож и вспорола ей брюшко. На дне лежала Библия. Господи, спаси и сохрани!