Письма к русским эмигрантам - страница 25
— Коллектив.
Это меня не удовлетворяет. Слишком хорошо я знаю коллективы человеческие. Коллектив — это тот же цензор, только многоголовый. Коллектив хорош для критики или для исполнения. Но творит одиночка. В моем понятии: в науке — мыслитель; в технике — изобретатель; в планировании зданий — инженер-архитектор; в планировании города — инженер-урбанист.
Но кто эти новые люди, чья мысль, витая над хаосом военного разрушения, создавала в своем воображении воздушные замки? Они творили мечты, которые немедленно облекались в плоть и кровь, т. е. в кирпич, камень, железо и бетон. Я хотел бы знать имена этих удачливых мечтателей, как я знаю имя Алешина, чья мысль не облеклась в материю, а осталась только поэтическим вздохом.
На мои настойчивые вопросы мне однообразно отвечали, что это создано коллективом лучших архитекторов Киева, Москвы и Ленинграда, участвовавших в конкурсе, объявленном украинским правительством, признавшим совершенно необходимым восстановить Крещатик.
Такие же объяснения я прочел в «Путеводителе-справочнике», а именно на 68 странице написано:
«Гитлеровские захватчики в 1941–1943 гг. целиком разрушили Крещатик. После освобождения Киева восстановление этой важной магистрали города было признано первоочередной задачей. Для выработки основной идеи восстановления Крещатика правительство УССР 22 июня 1944 года объявило конкурс на проект планирования Крещатика, в котором приняли участие известные архитекторы Украины, Москвы и Ленинграда. На основе проектов, избранных из числа поданных на конкурс, Управление городского архитектора составило заключительный проект, по которому и осуществлено восстановление (Крещатика)».
Ни одного имени.
Скромность поистине удивительная. Но, кажется мне, доброй памяти заслуживают те строители, что воскресили погребенный под развалинами Крещатик и притом в обличье величественном и прекрасном.
Слава вам, коллективные творцы!
Это относится не только к Крещатику. В Киеве из земли, потрясенной катаклизмами военного разрушения, как бы вырвалась некая духовная сила, сила, противодействующая варварскому уничтожению, сила созидания. Эта огненная лава, затвердев, приобрела материальные формы, застыв в образе замечательных зданий.
Я не только не могу конкурировать с «Путеводителем-справочником», а, наоборот, хочу сделать ему рекламу. Кто интересуется Киевом, да приобретет эту книгу, она написана на украинском языке, но фотографии говорят на языке, доступном всякому народу, если они добросовестны. Снимки «Путеводителя-справочника» художественны, но не лживы.
Я имел возможность пробыть в Киеве только четыре дня, что убийственно мало. Я ощутил красоту этого города, так сказать, на лету схватывая ансамбли. «Путеводитель-справочник» дал мне возможность проверить и уточнить свои впечатления. Я не ошибся. Много зданий в самом деле хороши и еще выигрывают при сосредоточенном разглядывании.
В том же головокружительном темпе я осмотрел выставку достижений народного хозяйства, которая находится около Голосеева. Голосеев был в мое время хороший лес, принадлежавший Голосеевскому монастырю. Сейчас это огромная территория, на которой стоят нарядные павильоны, представляющие все отрасли Украинской республики, а последняя по площади равняется примерно территории Франции. Когда я туда поехал, выставка была занята в части своей чешскими экспонатами, прибывшими из Праги. Поэтому я не мог тщательно осмотреть Киевскую выставку. Но ясно, что ее размах грандиозен. И, конечно, я вынес такое впечатление не от конфет и сигарет, экспонированных на выставке, а от архитектуры и искусства, техники и индустрии этой второй по величине союзной республики Страны Советов.
После выставки мы решили посмотреть промышленный Дарницкий район и по удивительному мосту Патона переехали на левый берег Днепра.
Патон, один из замечательнейших ученых нашего времени, посвятивший значительную часть своей жизни проблемам электросварки и мостостроению. Его талант, давший ему всемирное имя, особенно проявился в этом мосту, построенном в 1953 году, незадолго до его смерти. Этот мост является украшением и гордостью Киева, с которым Патон связал свою судьбу, начав читать лекции в Киевском политехническом институте с 1905 года. Кроме того, что мост Патона является большим достижением в деле мостостроения, он очень красив сам по себе. Красота его в том, что как будто бы моста совсем и нет. Как будто бы одна из улиц Киева каким-то полу-волшебным путем перебрасывается с правого на левый берег. Впрочем, Гоголь мог бы написать об этом лучше, а я не умею.