Письма к жене - страница 40

— я оставлю Пугачёва на его попечении. Август близок. Слава богу, дождались. Надеюсь, что ты передо мною чиста и права; и что мы свидимся, как расстались. Мне кажется, что Сашка начинает тебе нравиться. Радуюсь: он не в пример милее Машки, с которой ты напляшешься. Смирнова опять чуть не умерла.[404] Рассердилась на доктора, и кровь кинулась в голову, слава богу, что не молоко. Она теперь принимает, но я к ней ещё не был. Сегодня фейворок, или фейерверк[405] — Сергей Н.<иколаевич> едет смотреть его; а я в городе останусь. У нас третий день как жары — и мы не знаем, что делать. Сплю и вижу, чтоб из П.<етер> Б.<урга> убраться к тебе; а ты и не веришь мне, и бранишь меня. Сегодня съезжу к Плетнёву. Поговорим о тебе. У меня большие хлопоты по части Болдина. Через год я на всё это плюну — и <за>ймусь своими делами. Лев С.<ергеевич> очень себя ду<рно> ведёт. Ни копейки денег не имеет, а в <дом>ино проигрывает — у Дюме по 14 бутылок <ша>мпанского.[406] Я ему нич<его> не говорю, потому что, слава богу, мужику 30 лет; но мне его жаль и досадно. Соболевский им руководствует, и что уж они делают, то господь ведает. Оба довольно пусты. Тётка в Царск.<ом> Селе. Я всё к ней собираюсь, да не соберусь. Прощай. Обнимаю тебя крепко — детей благословляю — тебя также. Всякой ли ты день молишься, стоя в углу?

14 июля.

Адрес: Натальи Николаевне Пушкиной

в Калуге на Полотняном заводе.

Автограф: ИРЛИ, № 1526.

Почтовый штемпель: «С. Петербург. 16 июл. 1834».

Впервые: ВЕ, 1878, с. 23—24. Акад., XV, № 980.

Наташа мой ангел, знаешь ли что? я беру этаж, занимаемый теперь Вяземскими.[407] Княгиня едет в чужие края, дочь её больна не на шутку; боятся чахотки.[408] Дай бог, чтоб юг ей помог. Сегодня видел во сне, что она умерла, и проснулся в ужасе. Ради бога, берегись ты. Женщина, говорит Гальяни, est un animal naturellement faible et malade.^>а[409]’^>3[410] Какие же вы помощницы или работницы? Вы работаете только ножками на балах и помогаете мужьям мотать. И за то спасибо. Пожалуй-ста не сердись на меня за то, что я медлю к тебе явиться. Право, душа просит; да мошна не велит. Я работаю до низложения риз. Держу корректуру двух томов вдруг,[411] пишу примечания, закладываю деревни — Льва Сергеича выпроваживаю в Грузию.[412] Всё слажу — и сломя голову к тебе прискачу. Сей час приносили мне корректуру, и я тебя оставил для Пугачёва. В корректуре я прочёл, что Пугачёв поручил Хлопуше грабёж заводов. Поручаю тебе грабёж Заводов — слышишь ли, моя Хло-Пушкина? ограбь Заводы и возвратись с добычею.[413] В свете я не бываю. Смирнова велела мне сказать, что она меня впишет в разряд иностранцев, которых велено не принимать. Она здорова, но чуть не умерла (animal naturellement faible et malade). Цалую Машу и заочно смеюсь её затеям. Она умная девчонка, но я от неё покамест ума не требую; а требую здоровья. Довольна ли ты немкой и кормилицей? Ты дурно сделала, что кормилицу не прогнала. Как можно держать при детях пьяницу, поверя обещанию и слезам пьяницы?[414] Молчи, я всё это улажу. До тебя мне осталось 9 листов. То есть как ещё пересмотрю 9 печатных листов и подпишу: печатать, так и пущусь к тебе, а покамест буду проситься в отпуск. Новостей нет никаких; кроме того, что бедного маршала Мезона чуть не задавили на манёврах.[415] Знай наших. Цалую тебя и их. Господь вас благослови.

Адрес: Натальи Николаевне Пушкиной.

В Калугу на Полотняный Завод.

Автограф: ИРЛИ, № 1527.

Почтовый штемпель: «С.-Петербург. 26 июл. 1834».

Впервые: ВЕ, 1878, март, с. 24—25. Акад., XV, № 985.

Датируется соответственно почтовому штемпелю.

Что это значит, жена? Вот уж более недели, как я не получаю от тебя писем. Где ты? что ты? В Калуге? в деревне? откликнись. Что так могло тебя занять и развлечь? какие балы? какие победы? уж не больна ли ты? Христос с тобою. Или просто хочешь меня заставить скорее к тебе приехать. Пожалуй-ста, жёнка — брось эти военные хитрости, которые не в шутку мучат меня за тысячи вёрст от тебя. Я приеду к тебе, коль скоро меня Яковлев отпустит.