Письма к жене - страница 42

— вот так тихо ездят по губернским трактам — а я ещё платил почти везде двойные прогоны. Правда, что отовсюду лошади были взяты под государя, который должен из Москвы проехать на Нижний.[431] В деревне встретил меня первый снег, и теперь двор перед моим окошком белёшенек; c’est une très aimable attention,^>а[432] однако я ещё писать не принимался, и в первый раз беру перо, чтоб с тобою побеседовать. Я рад, что добрался до Болдина; кажется, менее будет мне хлопот, чем я ожидал. Написать что-нибудь мне бы очень хотелось. Не знаю, придёт ли вдохновение.[433] Здесь нашёл я Безобразова (что же ты так удивилась? не твоего обожателя,[434] а мужа моей кузины Маргаритки).[435] Он хлопочет и хозяйничает и вероятно купит пол-Болдина.[436] Ох! кабы у меня было 100 000! как бы я всё это уладил; да Пуг.<ачёв>, мой оброчный мужичок, и половины того мне не принесёт,[437] да и то мы с тобою как раз промотаем; не так ли? Ну, нечего делать: буду жив, будут и деньги…… Вот едет ко мне Безобразов — прощай.

Ух, насилу отвязался. Два часа сидел у меня. Оба мы хитрили — дай бог, чтоб я его перехитрил, на деле; а на словах, кажется, я перехитрил. Вижу отселе твою недоверчивую улыбку, ты думаешь, что я подуруша и что меня опять оплетут — увидим. Приехав в Москву, кончу дело в два дня; и приеду в П.<етер> Б.<ург> молодцом и обладателем села Болдина…

Сей час у меня были мужики, с челобитьем;[438] и с ними принуждён я был хитрить — но эти наверное меня перехитрят… Хоть я сделался ужасным политиком с тех пор, как читаю Conquêtes de l’Angleterre par les Normands.^>б[439]^>,9[440] Это что ещё? Баба с просьбою. Прощай, иду её слушать.

— Ну, жёнка, умора. Солдатка просит, чтоб её сына записали в мои крестьяне, а его-де записали в выблядки, а она-де родила его только 13 месяцов по отдаче мужа в рекруты, так какой же он выблядок? Я буду хлопотать за честь оскорблённой вдовы.

17-го.

Теперь, вероятно, ты в Яропольце и, вероятно, уж думаешь об отъезде. С нетерпением ожидаю от тебя письма. Не забудь моего адреса: в Арзамасском уезде, в село Абрамово, оттуда в село Болдино. — Мне здесь хорошо, да скучно, а когда мне скучно, меня так и тянет к тебе, как ты жмёшься ко мне, когда тебе страшно. Цалую тебя и деток и благословляю вас. Писать я ещё не принимался.

Автограф: ИРЛИ, № 1531.

Впервые: ВЕ, 1878, март, с. 26—27. Акад., XV, № 1000.

Вот уж скоро две недели как я в деревне, а от тебя ещё письма не получил. Скучно, мой ангел. И стихи в голову нейдут; и роман[441] не переписываю. Читаю Вальтер-Скотта[442] и Библию, а всё об вас думаю. Здоров ли Сашка? прогнала ли ты кормилицу?[443] отделалась ли от проклятой немки? Какова доехала? Много вещей, [на] о которых беспокоюсь. Видно, нынешнюю осень мне долго в Болдине не прожить. Дела мои я кой-как уладил. Погожу ещё немножко, не распишусь ли; коли нет — так с богом и в путь.[444] В Москве останусь дня три, у Нат.<альи> Ив.<ановны> сутки — и приеду к тебе. Да и в самом деле: неужто близ тебя не распишусь? Пустое. Я жду к себе Языкова,[445] да видно не дождусь.

Скажи пожалуй-ста, брюхата ли ты? если брюхата, [бр] прошу, мой друг, быть осторожной, не прыгать, не падать, не становиться на колени перед Машей (ни даже на молитве). Не забудь, что ты выкинула и что тебе надобно себя беречь. Ох, кабы ты уж была в Петербурге. Но по всем моим расчётам ты прежде 3-го октября не доедешь. И как тебе там быть? без денег, без Амельяна, с твоими дурами няньками и неряхами девушками (не во гнев буде сказано Пелагеи Ивановне, которую заочно цалую). У тебя, чай, голова кругом идёт. Одна надежда: тётка. Но из тётки двух тёток не сделаешь — видно, что мне надобно спешить. Прощай, Христос Вас храни. Цалую тебя крепко — будьте здоровы.

Адрес: М. г. Натальи Николаевне Пушкиной. В С. Петербурге

На Дворцовой Набережной у Прачечного мосту в доме Баташёва.

Автограф: ИРЛИ, № 1532.

Почтовая помета: «26-го сентября 1834 года Абра<мова> <ст>анция»; почтовый штемпель: «Получено 1834 окт. 4 полдень».

Впервые: