Письма об Индии - страница 27

Мизор довольно большой и занимательный город; климат здесь изрядный, потому что город лежит на 2 тысячи футов над уровнем моря. Область управляется англичанами, которые покорили Мизор при Типу Султане и посадили на трои одного из потомков прежних раджей. Раджа очень дурно управлял своими владениями, вошел в неоплатные долги и принужден был уступить правление комиссарам, назначаемым верховным правительством Индии[50].

Прежде всего я отправился взглянуть на парадную карету раджи; она похожа на раззолоченную и раскрашенную беседку, поставленную на 4 огромных колеса; в нее запрягают 6 слонов. Этот экипаж показывается публично однажды в год, во время большого праздника. Я осмотрел карету и слонов.

У раджи слонов очень много. Хотелось мне взглянуть на черного тигра, который, по сказкам, находится в зверинце раджи; тигра я не видал, потому что он околел, а клетку его мне показали. Впрочем, я слыхал, что черные тигры здесь не редкость. Ты понимаешь, что я интересуюсь этими животными только потому, что они входят в состав двора раджей, а с раджами я чрезвычайно угодлив и ласкателен. Показывали мне дворец: низенькие комнаты, битком набитые уродливыми украшениями, игрушками, бесчисленным множеством всевозможных идолов с человеческим туловищем и слоновьей головой, с деревянными изваяниями женщин, раскрашенных и обвешанных поддельными драгоценными камнями; при этом удушливый запах от цветов и не знаю от чего еще. Раджа не показался: может быть, это не в обычае.

Затем меня свели с лестницы и повели показывать священных коров раджи. На дворе стояло чучело страуса. Мне показали в длинной конюшне более 100 коров и быков, самых лучших, самых горбатых[51]: у некоторых коров были высеребрены рога, а шеи опутаны серебряными цепочками. Нескольким коровам наделаны стойла на крыльце дворца; кормят их на убой, и поэтому вход во дворец содержится не совсем в безукоризненной чистоте и опрятности.

Меня предупреждали, что вечером на дворцовой площади будут народные увеселения. Я отправился на площадь после обеда, часов в 10, и моим взорам предстало странное зрелище: толпа каких-то уродов с зажженными факелами, 2 слона, и на них барабаны, в которые немилосердно колотят голые люди; яркий свет на площади перед покоями сына раджи. Я пошел на свет и увидел актеров, в личинах и в уродливых нарядах, похожих на те, что изображены на рисунках, подаренных мне Траванкорским раджей. Актеры представляют в лицах «Историю о Вампире». Посреди позорища копошилось какое-то черное чудовище с поддельными зубами и клыками, загнутыми, как у кабана; это чудовище лежало на другом уроде и сосало его кровь. Я подошел как можно ближе (место представления было оцеплено веревкой) и увидел под разорванной одеждой жертвы грубое подобие обнаженных костей, крови и разодранных жил. Насосавшись вдоволь, людоед лег и заснул. Пришел какой-то толстяк с женой, начали изъявлять знаки сожаления, принялись плясать вокруг мертвеца и убийцы, которого, видимо, побаивались и ничем не тронули. Потом женщина также заснула. Людоед проснулся и при виде трупа почувствовал угрызения совести, в отчаянии бросился на труп и расточал ему всевозможные ласки. Однако же жажда крови начинала в нем снова пробуждаться, он забегал вокруг спящей женщины, скрежетал своими поддельными зубами, потирал желудок и готовился к новой закуске, выражая свой неутолимый голод сладострастной дрожью и громким, диким смехом:. Он уже вонзил свои ногти в грудь жертвы и наклонил окровавленную пасть, как вдруг с дворцового балкона раздался крик: это был знак прекратить представление. В то же мгновение балкон задернули огромным занавесом и потушили лампы. Актеры вдруг остановились и также потушили свои факелы. Слоны медленно удалились, толпа разошлась, и я отправился в своем паланкине домой по пустым улицам Мизора, раздумывая об однообразной и скучной жизни семейства раджи в этих низких, удушливых покоях, при этих варварских развлечениях, доставляемых грубым язычеством. Мне пришло в голову, что на языческой Руси князья вели такую же жизнь, как индийские раджи. Улицы были мрачны и пусты; мне взгрустнулось.