Письма об Индии - страница 43

Сегодня я отправил моего Федора с фургоном в Лудиану, а сам с Франциском найму послезавтра паланкин. Кажется, я первый из русских забрел в эту сторону. Видел еще два индийских города: Маттру и Биндрабанд [Вриндабан], похожие на Бенарес.

Я начинаю любить хукку, Которую здесь Курят с различными сластями, благовониями и примесью табаку. О Лагоре и Кашемире, кажется, нечего и думать.

[Князю Петру Салтыкову]

Лудиана, 16 февраля 1842

Я приехал в Лудиану нынешней ночью. Здесь нет домов, назначенных для отдыха путешественников[99], и я приказал спустить паланкины на песок. Вплоть до утра пробыл я под дождем и грозой; но на рассвете не выдержал и написал г-ну Кларку записку, в которой уведомлял его о своем прибытии и просил какого-|нибудь помещения. Кларк был в верстах в двух от города, в английском лагере. (Англичане предпринимают вторичную экспедицию в Афганистан[100].) По приглашению Кларка я отправился в лагерь и теперь пишу тебе из походной палатки. Дом Кларка в полутора милях от Лудианы; я помещусь там и уже послал передовым Франциска с паланкинами; сам пущусь в дорогу после завтрака.

Кларк человек порядочный, еще не стар, ходит в усах и вообще имеет воинский вид, хотя служит по гражданской части. Он говорил мне, что при настоящих обстоятельствах отправляться в Лагор опасно, что недавно там очень дурно обошлись с германским живописцем Шеф-том, но что ему, Кларку, дней через 8 придется туда поехать и он может прихватить меня; я поблагодарил и теперь сижу у моря, жду погоды. В самом деле, приглашение это очень любезно, потому что ставит Кларка в ответственность перед английским правительством, которое не доверяет путешественникам, желающим осматривать пограничные с его владениями земли. Впрочем, это одно предположение, и очень, может быть, ошибочное: Кларк пользуется и полным доверием правительства, и славой, одного из лучших дипломатов. Надеюсь, что он не изменит своего намерения и я увижу Лагор, не подвергая себя никакой опасности. На Кашемир нет никакой надежды: тамошний губернатор погиб в недавнем возмущении, и теперь весь Кашемир (провинция Лагорского короля) во власти мятежников и в самом жалком положении[101].

Лудиана — граница индийских владений, примыкающая к Пенджабу или Лагорскому королевству. Местность песчаная; кругом пустыня… Кой-где разбросаны хижины и землянки… Английский лагерь; множество верблюдов; множество слонов… Впрочем, я ничего еще не осмотрел порядком. Идет дождик. Прощай.

[Ему же]

Лудиана, 19 февраля 1842 года

Недавно отправил я к тебе письмо, а уже хочется поболтать с тобой.

Франциск очень доволен, что мы отправляемся в Лагор, но очень сожалеет, что надежда на поездку nach Kaschemir [ «в Кашмир»] уменьшается с каждым днем. 8 дней назад прибыл сюда молодой английский медик Джэмисон, он же натуралист, геолог и прочее. Отправившись на днях в Кашемир, он взял с собой конвой из 200 солдат лагорского короля, но по дороге на его караван напали 700 неприятельских всадников, убили 6 человек конвойных и отняли все пожитки. Джэмисон обратился в бегство, но за ним долго гнались по следам. К счастью, на пути встретилась крепостца, принадлежащая лагорскому королю, и Джэмисон успел в ней укрыться от погони, да и то с грехом пополам: ему пришлось переодеваться, чтобы не попасться в руки сторожких врагов. Все это рассказывал мне он сам, и его слова подтвердились формальным рапортом об этом происшествии.

Федор приедет с моими пожитками не ближе недели. Со своей стороны, я должен отправиться завтра в лагерь Кларка, который уже двинулся к Лагору. Как скоро Федор приедет, его тотчас же пошлют с конвоем догонять нас; мы, вероятно, уйдем недалеко, потому что с нами артиллерия. Сперва отправимся мы на пенджабский город Омритсар [Амритсар], где чрезвычайный английский посол г-н Кларк будет встречен лагорским двором, а из Омритсара двинемся в самый Лагор.

Лудиана — какое-то захолустье, наполненное кашемирскими выходцами, бежавшими из своей очаровательной долины, которая теперь залита кровью. С первого взгляда на этих бедных кашемирцев можно убедиться, что они принадлежат к еврейскому племени. На улицах видишь толпы народа, грязного донельзя и прикрытого каким-то рубищем вроде холщовой рубашки. Но, впрочем, вид у этих бедняков прерадуШный, и все они усердно занимаются работой: ткут, клеят коробочки и т. п. Кашемирцы до того напоминают собой [евреев], что Лудиана кажется мне нашим Тульчином или Житомиром