Письма Ю. К. Терапиано В. Ф. Маркову (1953–1972) - страница 21

, не люблю «общественников», а при мысли вступить в объяснения, например, с Кусковой^>157 по поводу поэзии – холодею. Как-то я послал давно, когда еще был молодым поэтом, в «Последние новости» стихотворение о Богоматери, а Милюков: «И как это Терапиано, молодой человек, культурный, может верить в такие культурные пережитки?..»

«Новое русское слово», напустив к себе Жернониколаевых, Забежнароковых и Офроросимовых, становится таким, что боишься теперь в руки взять воскресный номер!

Читали ли Вы «Русскую литературу в изгнании» Г. Струве? Здесь (слышал, и в Нью-Йорке тоже) многие на него в бешенстве. Не нравятся оценки (кое-кому попало по заслугам, иногда же – неправильно, по моему!), биографические подробности (кто коллаборировал с немцами или с большевиками), действительно, ни к чему, и, наконец, нужно было заручиться письменным согласием, прежде чем раскрывать псевдонимы живых. В частности, Струве недооценивает и, видимо, не любит Г. Иванова, а уж «подражать Одарченко или Штейгеру» – простите, – наоборот, сам видел, как оба «учились» у Иванова! В общем – одна из тех книг, объективный отзыв о которой не удовлетворит ни автора, ни «врагов», ни «друзей»… По поводу псевдонимов – вспомнилась эпиграмма Гиппиус на Ходасевича:

Чем не общие идеи?

Кто моложе, кто старее

И какой кто будет нации, –

Кстати, все ль у нас раскрыты

Псевдонимы в эмиграции?

Есть задача интересная:

В чьи б колеса вставить палку?

Кстати, старую, известную

Обругать бы либералку (т. е. З. Гиппиус).

Целомудрие Бакуниной…»

Ну, Бакунина – приструнена.

Не приняться ли мне заново

За Георгия Иванова?^>158

Ирина Николаевна и я шлем Вам привет.

Ю. Терапиано

19.VI.56

Дорогой Владимир Федорович,

У нас, литераторов, совершенно иная «манера воспринимать», чем у общественников: Адамович в своей статье, и редактор – Иваск, – и я (в частном письме) не только не возмутились «все» и «заждались» и т. д., но – «как будто бы это было сказано в ином плане». Да и действительно – ведь «пощечина» относится к тупости и непониманию «общественников» в отношении литературы. Это – в нашем плане; в плане же Вишняка получилась, действительно, грубость, чудовищная вещь: всероссийской демократической общественности, которая… – вдруг – пощечину – да еще и «ждут все!» Вышел литературный скандал, который занимает сейчас здесь многих из тех, кто «живет событиями» – и теперь-то уж Ваше имя они не забудут! И еще: счастье Ваше, что «Новый журнал» не «Современные записки» и что их не редактирует больше М. Вишняк!^>159 В статье об «Опытах» я Вашу форму выражения не одобрил (виноват, кстати, Иваск – редактор должен именно всегда обдумывать статьи своих сотрудников в плане не только литературном, но и в том, в каком их воспримут другие), но подъязвил Кусковой по поводу «поэта Фельзена» и «непонятной» Цветаевой – м. б., кто-нибудь из «общественников» еще откликнется. (Статья – в будущую субботу.)

Я не читал еще статьи Адамовича в «Новом русском слове» об «Опытах»^>160, но вижу, что он Вас подругнул за «легкость мыслей». Думаю, его могли задеть «Сумерки Блока», его собственная прошедшая молодость; Адамович злопамятен и мстителен по отношению к тем, кто ему «наступает на хвост». Он еще не приехал; когда увижусь с ним, спрошу, можно ли «дать Вам его адрес», т. е. увижу его отношение к Вам «после всего». Слышал от С. Маковского и Добужинского (художника) похвалы Вашему «Моцарту»^>161, которого я еще не читал, хотя журнал уже имею. Кстати, я не в курсе, – что писал Д. Бедный о Кусковой? Впрочем, как все литературные сенсации, и этот «эпизод с пощечиной» через месяц канет в забвение. Прилагаю заметку об «Опытах» № 6.

С искренним приветом

Ваш Ю. Терапиано

12.VII.56

Дорогой Владимир Федорович,

Посылаю Вам пока вырезку статьи Адамовича^>162, т. к. у меня нет моей (об «Опытах») – для этого нужно поехать в редакцию, что и сделаю, когда буду в Париже после праздников (французских: 13–14–15 – «взятие Бастилии», балы на улицах, фейерверк и т. п. – ни пройти ни проехать!).

Не знаю, как в N. Y., но здесь «история» с Вашей заметкой уже «отошла в вечность». Я говорил с Адамовичем о Вас, в частности, – по поводу «Моцарта»