Письмоносец - страница 29

— Ты подслушивал! — орет она и вцепляется ему в лицо своими длинными ногтями, пинком сбивает его с ног и садится на него верхом. Он пробует вырваться, но больная нога легла не так. Лэрке сжимает руки у него на шее и вдавливает затылок в лед на замерзшей луже, который тут же с треском крошится.

— Тебе разве не говорили, что хлопать нельзя?

Она шипит ему в лицо, Каспар чувствует запах ее влажной кожи.

— Но ведь ты хорошо играешь, — шепчет он.

— Спасибо, без тебя знаю! — говорит она, поднимается и отряхивает свою одежду.

Из одного глаза катится слеза, она отворачивается и уходит в хлев. Каспар встает и нетвердыми шагами идет к трещине в стене, но она бьет его кулаком в глаз и затыкает трещину лиловыми цветами.

— Катись отсюда, — кричит она. — Почтальонов терпеть не могу!

Каспар бродит по окрестности, лицо у него все в крови, а идти обратно к Софии ему не хочется. Вдруг он обнаруживает, что стоит перед лестницей, которая, извиваясь, ведет наверх, к белому дворцу. Он поднимается по ней, скача на одной ноге. Идет густой дождь, ступеньки узкие, и каждая истерта до такой степени, что в ней образовалось углубление.

Он медленно поднимается наверх сквозь влажные облака, завесой расстилающиеся перед глазами. Но вот показался белый дворец, солнце брызжет в глаза, а ступеньки исчезают под ним в черно-серой глубине. У него нет с собой ни солнцезащитного крема, ни очков, он надвигает фуражку на глаза и поднимает воротник.

На террасе он почти вплотную утыкается в большое, во всю стену, окно. Внутри все белое, а мебель в чехлах. Каспар нажимает на дверную ручку и входит во дворец, под потолком позвякивает хрустальная люстра. Часть помещения ближе к окнам нагрета солнцем, но чем дальше он заходит, тем делается холоднее. Каспар щурится, глядя на окна. Может, он невесомо прошел по облакам и дошел до края света? Кое-где торчат вершины гор, словно каменные вехи под снегом. Наверное, это самое красивое место в мире — и самое одинокое. Углы с воем овевают струи ветра.

На вершине горы в отдалении виднеется маленькая красная точка. Наверное, это Руск, который пьет свой шнапс. Он закрывает глаза, свет слишком яркий, хотя он и в безопасности за стеклами окон. За веками плывут белые точки и превращаются в машущих крыльями ангелов. Каспар выходит на улицу и быстро, как может, ковыляет вниз. В серых тучах лицо приятно покалывают прохладные капли дождя.

Руск стучится в дверь к Лэрке. Она не открывает; он уменьшается в маленького сгорбленного человечка и плетется по направлению к дому Софии. Когда Каспар входит в гостиную, Руск не поднимает глаз. Седые волосы на макушке взъерошены, от него пахнет спиртом и мочой. Сегодня он опять забыл снять ботинки и стоит как истукан посреди комнаты, теребя пальцами замок своей сумки.

— Садись, — тихо говорит Каспар.

Он остается стоять. Каспар обнаруживает, что спина у Руска мокрая — а София ушла на кухню варить кофе. Он, пятясь задом, ведет его в ванную; там он помогает почтмейстеру снять брюки. Каспар полощет его кальсоны.

Руск почесывает у себя в паху, затем чешет нос, Каспар снимает свои собственные кальсоны, отдает Руску, а его кальсоны вешает для просушки. Руск вышагивает на месте, и заставить его надеть штаны очень трудно. Каспар берет его под руку, они вместе идут в гостиную и садятся на диван.

— Что случилось? — спрашивает София, увидев исцарапанное лицо Каспара.

— Я упал.

Руск барабанит по столу и выпивает свой кофе еще горячим. Он воет и хлопает себя по ляжкам.

— Руск, — кричит ему София, как глухому, — что ты сегодня-то пришел? Сегодня страстная пятница, ты же знаешь: у тебя в праздники выходной!

Каспар помогает Руску открыть сумку, но писем в ней нет. Он встает и выходит за дверь.

— Ты должен поправиться, — говорит София, когда они с Каспаром стоят на крыльце и смотрят почтмейстеру вслед.

София стоит у него за спиной и часто дышит, ее дыхание щекочет ему затылок. Каспар оборачивается и видит, что она плачет. Его глаза наполняются слезами. Когда он видит, как уходит Руск, это отдается у него в ногах. Каспар водит ногой в носке туда-сюда по камню, на котором стоит. Камень не гладкий, похоже, что на нем узор. В низком свете заходящего солнца на камне проступают контуры зверя. Он наклоняется и обводит рельеф пальцем. Это изображение идущего ягненка.