Питбуль - страница 12

, что я действительно упускаю. Моя проблема такая же, как и у Энди, я боюсь, что мне откусят член.

- О-о, черт возьми, да. Бери, сука, - стонет Энди, и Сьюзен вычихает комок спермы чихуахуа.

Он скатывается с нее и облизывает свой кончик.

У меня есть идея. Я проделываю в горле Сьюзен дыру размером с кулак. Кровь и слизь пузырятся и булькают из раны, и Сьюзен вцепляется в нее изуродованной рукой. Я вставляю свой член и толкаюсь вверх. Рот Сьюзен открывается, чтобы втянуть воздух, и я замечаю свой член, выходящий из-за поворота. Он останавливается далеко от ее зубов. Я в безопасности! Я трахаю лицо сучки, как пизду, загоняя свой член в пенящуюся дырочку. Сперма Энди все еще пузырится у нее из ноздри. Ее горло сжимается, когда мой член входит и выходит, а рот синеет, когда она борется за воздух. Это так приятно. И когда я собираюсь кончить, глаза Сьюзен закатываются, а рот открывается. Я с ревом выдуваю свое семя. Онo стекает у нее изо рта по подбородку, а потом собирается на затылке.

- Знаешь, Брюсер, если у нее было грудное молоко, у нее есть ребенок! - говорит Энди.

- Но я хочу съесть эту женщину, я умираю с голоду, - говорю я, облизывая зияющую рану на шее.

- Просто пойдем со мной, чувак, мы не можем оставить ребенка.

Я вздыхаю и хандрю вслед за ним в хозяйскую спальню, и, конечно же, там стоит большая двуспальная кровать с детской кроваткой рядом. На заячьем бланке в детской кроватке лежит пухлый младенец, засунутый в синюю майку. Энди вскакивает мне на спину и заглядывает через плечо.

- Он такой крошечный. Ему не больше недели, - говорит oн.

- Что ты хочешь с ним сделать? Отвезти его в соседний дом и позвонить в дверь?

Энди разевает рот. Его глаза округляются, а бровь взлетает вверх.

- Ты с ума сошел? Представь, какой он сочный и сладкий. Мясо растает у нас во рту.

Со всем этим рычанием и лаем ребенок просыпается и вот-вот заплачет. Он видит нас, и его дрожащие губы кривятся в липкой улыбке. Энди прыгает в кроватку.

- А кто тут сочный ребенок? - Энди облизывает его лицо, и малыш визжит от восторга.

Он впивается зубами в розовую щечку ребенка и отрывает кусок мяса. Ребенок размахивает руками и истерически вопит.

- М-м-м-м. Это божественно. Сладкое мясо прекрасно дополняется солеными слезами, - говорит Энди, отрывая еще один кусок мяса, судя по вопящему лицу.

Я с хрустом кусаю его за ноги. Мои вкусовые рецепторы отключаются. Энди прав, парень просто прелесть. Я пережевываю ноги и туловище за минуту. Еда такая свежая, что у меня внутри все сжимается. К тому времени, как я добираюсь до головы, Энди уже обнажил ее и грызет череп. Я с хрустом открываю череп. Энди рычит, и я отступаю. Его задние железы превосходят мои по потенции. Он проглатывает половину содержимого и с довольным вздохом откидывается на край кроватки.

- О, Боже, это было невероятно. Лучшая еда, которую я когда-либо пробовал, - eго желудок настолько полон, что кажется, будто он проглотил арбуз целиком.

Я съедаю остатки и удовлетворенно рыгаю.

- Ой, я думаю, ты съел подгузник, - говорит Энди, морщась.

ЖИДКАЯ ЗАДНИЦА

Всю ночь мы спим на кровати Эндрю и Сьюзен, а потом прикончили их на завтрак.

- Что мы будем делать сегодня? - спрашиваю я Энди, жуя разлагающуюся матку Сьюзен.

- Мы могли бы поехать в Шангри-Ла.

- Куда? Что это?

- Это место, о котором мне рассказывал Чингис, серийный убийца Ши-тцу^>[9], в камере смертников. Он сказал, что это земной рай для собак. Бесконечно счастливая земля, где мы живем вечно, а люди - наши рабы, - глаза Энди затуманились при упоминании об этом.

- Ты имеешь в виду, что мы могли бы иметь всех людей, которых хотим трахать и есть? - я вскакиваю с поднятым членом.

- Ага, - у Энди тоже стояк.

- Это очень далеко?

- Чингис сказал, что это в конце яркого света.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Я думаю, он имел в виду, что это за горизонтoм. Нам просто нужно продолжать идти, и в конце концов мы туда доберемся.

- Давай сделаем это, - мы с Энди танцуем по комнате на задних лапах, улюлюкая. - Но, мне нужно кое-что сделать, прежде чем я уйду.

- Что? - спрашивает Энди.

- Помнишь того байкера, который спас меня от камеры смертников? Он пытал меня и заставил съесть волосатую задницу какого-то парня.