Питерские палачи - страница 17
– Забавно. Как-то по-таллински у тебя. Даже запах…
– Самовнушение, – заверил Стас, жестом пригласил пройти на кухню. – Хотя насчет запаха ты, может, и права. У меня по всей квартире куча марципановых фигурок.
– Точно! – Инга схватила со стола марципанового котенка и жадно вдохнула его аромат. – Класс! Настоящие таллинские?
– Ага. Был в Таллине на Рождество, привез.
Лицо Инги расплылось в ностальгической улыбке.
– Однажды, когда я была совсем маленькая, у нас в гостиной стояли три марципановых зайчика. Родители строго-настрого запрещали трогать их до наступления Нового Года. Но зайчата так соблазнительно пахли! И я потихонечку расковыривала их снизу ногтем… К Новому Году такие дырищи выковыряла!
Инга еще раз шумно вдохнула марципановый запах, наконец, вернула фигурку на место.
– Как там сейчас вообще? Я шесть лет дома не была. Видел кого-нибудь из наших?
Стас сел за стол, кивнул Инге.
– Да я, собственно, жил у Сереги Федулина…
– У Федули! – Инга хлопнула в ладоши: она хорошо помнила Сергея по институту. – Он-то хоть доучился?
– Дотянул, – кивнул Стас. – Потом с финнами бизнес в Ай-Ти завел, сейчас – совладелец небольшой фирмы. Не жирует, но жизнью вполне доволен. Четырехкомнатная квартира, дача у моря, «Вольво», жена, двое детей. Прошлым летом всей семьей в Египте отдыхали.
– Молодец какой! – искренне порадовалась за него Инга.
– Да там сейчас многие стали молодцами! Таллинн вообще здорово изменился. Машин – тьма. И все западные, даже новых «Лад» не видно. Несколько небоскребов построено, весь город утыкан супер— и гипермаркетами. Площадь у «Вирушника» в центре помнишь? Там стоянка маршруток еще была.
– Ага!
– Нету: на этом месте здоровенный торговый центр отгрохали с подземным терминалом для городских автобусов.
– Во дают!
– Снаружи мне не очень, но внутри круто, ничего не скажешь.
– Раз машин много, неплохо люди живут?
– Неплохо, неплохо. Мобильники, наверное, уже у всех есть: даже дворники и старушки-пенсионерки с «трубами» ходят. Компьютеры, как я понял, у каждого второго, а то и больше. И почти все с выходом в интернет. Причем половина на «широкополоске» сидят – можно прямо в интернете смотреть телевидение…
– Класс, – произнесла Инга уже немного грустно. – А отношения с эстонцами как сейчас?
– Не вникал, честно говоря. Вроде неплохо. Серега как-то посмеялся, что те ужасы, о которых у нас по «ящику» твердят, не имеют ничего общего с действительностью. Проблемы, говорит, есть, но не принципиальные. Плохо в основном тем, кто эстонского языка не знает. Но даже такие люди зачастую хорошо устраиваются.
– А где твой отец?
Стас чуть посуровел.
– Погиб несколько лет назад.
– Погиб?
– Эффектно звучит? – Стас горько усмехнулся. – А суть – омерзительна! Пьяным под поезд угодил.
Инга прильнула к дверному косяку; на лице отразилась жалость.
– Извини…
– Какого черта?! – Стас вяло отмахнулся от Инги, заглянул в холодильник. – Чего ты извиняешься?
Инга присела на табурет между столом и холодильником, уперла ладони в сомкнутые колени и пожала плечами:
– Тебе ведь не доставило удовольствия мое нечаянное напоминание.
Стас тоже сел, провел по лицу Инги коротким взглядом. В его глазах она заметила раздражение и боль; боль от чего-то другого, не связанная с памятью об отце.
– Может, я и без твоего напоминания хоть иногда подумываю об этом. И вообще, ненавижу, когда из пустых требований приличия заверяют в том, чего на самом деле не испытывают! Знаешь, когда при знакомстве мне говорят совершенно стандартное «очень приятно», да еще и с идиотской улыбочкой, порой так и хочется сказать: «Че ты лыбишься, придурок? Может, через пять минут в рожу вцепишься!»
– И что же мешает тебе это сказать?
Стас опешил. Незаметно для себя он попал в разряд кухонных скандалистов, а Инга поймала его. Пару секунд они напряженно смотрели друг на друга, после чего, опустив глаза, Инга произнесла:
– Я думала, вся хмурь твоя напускная… Оказывается, ты по-настоящему злой.
– Добренький не спас бы тебя.
– А ты и не спас.
– Что ты хочешь сказать?
– Ничего, – отмахнулась Инга.
– Лады, – легко смирился Стас. – Чай будешь пить или кофе? Инга еле заметно повела плечиком: