Плач - страница 19

Костяшки пальцев Алистера уже не белели — после того как Джоанна сказала, что не оставит его, после того как «факты» с третьего по десятый стали не более чем выдумкой.

— Сможешь двадцать минут потерпеть?

Алистер воспринимал здесь время по-австралийски: двадцать минут в этой стране означало не меньше сорока. Но — ладно, она подождет.

Би-и-ип! Би-и-ип!

Мобильный Алистера напугал Джоанну — она подпрыгнула, и, когда приземлилась обратно в кресло, груди-камни едва не отделились от тела:

— Ай!

Он посмотрел на экран.

— Связь наладилась. Пять пропущенных звонков… Мама.

Элизабет была дома и ждала, когда они позвонят. Она тщательно готовилась к их приезду — приводила в порядок сад и переставляла мебель в доме. Ее единственный ребенок! А с ним — любовь всей его жизни! («Алистер, ну конечно, раз ты так говоришь, значит, так оно и есть!») И ее единственный внук! Она зачеркивала дни в календаре, который сын прислал ей на Рождество, через три недели после рождения Ноя. На каждый месяц приходилось по одной фотографии внука. Сейчас было время февральской картинки — на ней Ной лежал в коляске у входа в их эдинбургскую квартиру, укутанный в голубое одеяльце с кроликами — то, что ему прислала Элизабет.

— Надо ей перезвонить, — сказал Алистер.

— Только не за рулем! — Джоанна и так бы никогда ему не позволила звонить за рулем, а уж сейчас тем более. Что, если полиция заметит? С другой стороны, если он остановится, чтобы позвонить, Джоанна может не удержаться и оглянуться на заднее сиденье.

— Сбавь скорость и пристегнись, я сама позвоню, — сказала она и протянула руку, чтобы взять у него телефон.

Прежде чем отдать Джоанне трубку, Алистер ее проинструктировал, и это было очень кстати, потому что его последний совет («Притворись, что связь теряется, если не будешь знать, что отвечать») пригодился практически сразу.

— Элизабет, это Джоанна.

Она изо всех сил старалась придать голосу энтузиазма, но на восклицательный знак в конце фразы ее все-таки не хватило.

— Только что проехали Авалон, — сказала она.

Джоанна отодвинула трубку подальше от уха, чтобы приглушить возбужденный и оттого слишком громкий голос Элизабет.

— Ой, вы мои милые! — кричала та. — Уже так близко! Даже не верится! Пойду ставить чайник. Вы хорошо долетели? Как Ной?

Джоанна снова прижала телефон к уху и воспользовалась советом Алистера.

— Элизабет! Элизабет? Связь все время пропадает. Я ничего не… Элизабет… В общем, если вы меня слышите… — Она знала, что Элизабет слышит. — Мы сначала заедем в коттедж. Ноя надо покормить. А потом сразу приедем к вам. Мы позвоним, когда выдвинемся в вашу сторону. Элизабет? Простите, вы все время…

Джоанна отключила телефон и закрыла лицо руками. Она так и просидела до самого Пойнт-Лонсдейла.

Маленький прибрежный городок казался обезлюдевшим. Перед большими домами на первой береговой линии не было машин, на детской площадке не играли дети, и столики, выставленные на террасах трех городских кафе, пустовали. Пляжа из машины Джоанна не видела, поэтому предположила, что все люди теперь там.

Несмотря на уговоры Элизабет, желавшей, чтобы они остановились у нее, Алистер и Джоанна предпочли снять домик у моря и жить там, отдельно. Их коттедж (белый викторианский домик, обшитый вагонкой) находился футах в ста от того места, где заканчивался короткий ряд магазинчиков. Алистер припарковался на подъездной дорожке и открыл дверь машины, чтобы выпустить Джоанну. Она выбралась наружу — будто шагнула в духовку под гриль. Алистер отыскал под ковриком ключ и помог ей дойти до спальни. Там он велел ей лечь и через несколько минут вернулся с молокоотсосом. Она закрыла глаза и попыталась представить себе Ноя, как он сосет грудь, перебирая пальчиками вокруг соска, — но от этого потекли слезы, а не молоко. Минут через десять она передала молокоотсос Алистеру — двумя руками, как будто протягивая ребенка.

— Похоже, получилось меньше, чем обычно?

— Больше не выходит.

Алистер унес молокоотсос и почти пустую бутылочку, после чего вернулся в спальню, чтобы обсудить с Джоанной свой план.

Нужно было столько всего упомнить и столько всего стереть из памяти. Не забыть включить кондиционер, принять душ (Алистер позволил ей пойти первой) и замазать консилером след не то от пощечины, не то от удара кулаком, не то еще от чего.