Пламя и тьма - страница 9
— А ты следила за мной.
— Не обижайся на это. Ты горячий. И в моём вкусе. Так что, да. Я глазела.
— Чувствую себя таким осквернённым.
— Тебе станет лучше, если мы отойдём в кладовку и трахнемся у ящиков с пивом?
— Для начала. Но Трой обосрётся от злости.
— Трой любит меня. Давай. Пошли, здоровяк.
Она схватила его за руку и повела в самый дальний уголок бара.
Проклятье, у него действительно хорошие руки.
Кладовка на «Палубе» была идеальным местом для быстрого траха, и Пилар уже приводила сюда нескольких парней. Тех горячих парней, с которыми её не связывали никакие отношения. Она не хотела брать с собой домой какого-то случайного парня и уж точно не хотела идти в какое-то место к случайному парню. Она была на вызовах, которые были следствием такой глупости.
У Троя было слабое место в обслуживании-и-защите, он считал необходимым познакомиться с теми, кто посещал его заведение, так что, когда он приходил сюда один или два раза, пока Пилар находилась с кем-то посередине совокупления, то просто кивал ей и уходил по своим делам.
Кладовка была самым интимным пространством в очень публичном месте. Безопасное и удобное. Идеальное место.
Но, знаете, оно напрочь лишено романтики. Это огромное холодное пространство, освещенное рядами промышленных люминесцентных фонарей, свисающих на длинных стропах с потолка, высота которого должна была составлять не менее тридцати футов. Ряды металлических стеллажей с хранящимися на них консервами, коробками с бумажными запасами и чем-то ещё необходимым для обеспечения потребностей огромного бара, как этот. Одна из стен представляла из себя ряд морозильников. И она трахалась на них пару раз.
Но Коннор притянул её к упаковкам бутылок с пивом. Ну, она же говорила, что они могут трахнуться рядом с пивом. Затем он сразу же принялся за её джинсы, а уж потом его голова опустилась вниз, и его губы накрыли её.
И чёрт, а он хорошо целуется. Его рот накрыл её, язык проник внутрь. Когда она встретила его, её язык стал кружиться и скручиваться, а руки Коннора перестали дергать за язычок молнии и просто стали обнимать её, сжимая кулаки вокруг её талии и подтягивая ближе.
Он пах фантастически: выпивкой, кожей жилета, у которого был аромат знатно поношенной вещи, и своей собственной кожей, которая пахла теплом и, ну, непристойно… его запах покорил все ее органы чувств. Пилар застонала и выгнулась дугой, прижимаясь к очень жесткой, очень мускулистой груди, просто недосягаемой под рубашкой. Он ответил на её более тесный контакт, совсем бросив её джинсы и сжав в руках её задницу, очень сильно сжав.
Но он мог бы вести с ней себя ещё жестче. Она хотела, чтобы он действовал резче. И чтобы поощрить его на это, она положила руки на его плечи и сжала в кулаках воротник его жилета, увеличив свирепость их поцелуя. Он подхватил её инициативу, застонав, пока она не прикусила на его нижнюю губу, немного прокусив кожу. Тогда он резко отстранился, отпустив её настолько, чтобы она могла лишь потираться о его губы.
Она опустила вниз руки и посмотрела на него.
Чёрт, он горяч. Его глаза тёмно-серые или что-то вроде того и скрывались под идеальным, сильными бровями. А эта маленькая капелька крови на его губе заставляла её жаждать слизнуть её.
Но когда он вернулся с небольшим рычанием, она оттолкнула его.
Он нахмурился.
— Не хочешь этого?
Она практически изнемогала от желания к этому парню. На самом деле, она буквально набросилась на него. Но затянувшийся хаос, вызванный вызовом на автостраду, по-прежнему кипятил её кровь, и она хотела от этой встречи большего, чем просто быстрый ударный трах. То, что она ощутила, что ей от него нужно, было тем, что она не принимала от незнакомых мужчин.
Но она нуждалась в этом. Или в чём-то таком. Совсем немного.
— Хочу.
— Тогда какого хрена, Пилар?
Всё дело в том… как он произносит моё имя, данное от рождения, тем глубоким раскатистым голосом… решила она.
— Я хочу, чтобы ты постарался. Я не принцесса чуть старше 19 лет. Ты должен больше вложить в эту игру.
На это он ухмыльнулся.
— Детка, ты притащила меня сюда. А теперь играешь в недотрогу?