Пламя Колшара. Миссия сквозь анабиоз - страница 2

Когда с отработкой приёмов закончили, начальник Базопасности велел всем сесть на скамью вдоль стены. Раздражение колючим шерстяным шарфом обвило шею Морин – зачем держать их тут дольше положенного?..

Но другие офицеры реагировали иначе – Морин видела блеск в их глазах и слышала в голосах возбуждение.

– Сейчас будет шоу! – Йолт, старший навигатор, потирал когтистые руки.

– Вот ты в нём и поучаствуешь, – отозвался Сер’тан.

– Трамвай не прощает ошибок, – хихикнула Асия, усаживаясь рядом с Морин.

– И командор Арус, – добавил начальник Безопасности.

– Решил уравновесить в жизни новобрачного победы и поражения? – усмехнулся Кхеф, стоящий возле Сер’тана.

Тот не ответил.

– Удачи, – Асия чуть сжала локоть мужа. Арус кивнул и поднялся со скамьи.

– Почему Сер’тан никогда не выбирает тебя, м-м-м? – обратилась Ма’лэр к С’ташу, сидевшему от неё по правую руку.

– Он не унижает меня публично. – Морин показалось, что главный связист едва заметно улыбнулся.

Она всё меньше понимала, что происходит.

– Не знала, что у вас абьюзивные отношения, – Ма’лэр подпёрла ладонью щёку, её графитово-серые глаза смеялись – так привычно для человека или колшарца, но так необычно для литанийки.

Несколько офицеров рядом заржали, и даже Асия прикрыла рот кончиками пальцев. Но С’таша это, кажется, не задело.

– Признавайтесь, – отвлёк всех громовой раскат голоса капитана, – вы все этого ждали!

Маячки-переводчики не смогли переорать грянувшее одновременно на нескольких языках «Да!». Асия тоже радостно засвистела и захлопала в ладоши, будто сто лет мечтала и попала, наконец, на концерт любимой группы.

– Что происходит?.. – шёпотом спросила у неё Морин.

Но Асия только хитро взглянула на неё, не переставая глупо улыбаться.

Тем временем Йолт, Арус и Кхеф заняли места по краям площадки. Сер’тан оставался в центре.

– Правила прежние, – заговорил он негромко, но чётко. Все смешки и разговоры стихли. – Вас трое, я один. Кто падает – выбывает.

– Давайте, ребят! – выкрикнула Ма’лэр. – Покажите ему!

Скамья вновь взорвалась улюлюканьем, С’таш на секунду прикрыл глаза, будто устал.

– Считай, сегодня наш шанс, – Кхеф, крадучись, как тигр, начал обходить Сер’тана по кругу.

Арус и Йолт тоже пришли в движение – стрелки гигантских часов. Сер’тан, центр циферблата, оставался неподвижен. Даже голову чуть склонил, не следя за другими. Или так только казалось?..

Первым стройное вращение нарушил Йолт – кинулся на Сер’тана, но даже Морин понимала, что рилт недостаточно проворен. Литаниец выставил руку ему навстречу, чуть крутанул, обходя нехитрый блок, и старший навигатор потерял равновесие. Сер’тану не пришлось и оборачиваться.

От удара маска слетела с Йолта и, как камень для кёрлинга, отъехала в сторону. Страшно захрипев, он потянулся за ней, сгрёб дрожащей рукой и поспешил вернуть на лицо, с шумом вдохнув воздух, смертельный для всех, кроме рождённых на Рилте.

Морин думала, что Ма’лэр будет снова кричать, но литанийка только вцепилась в край короткого платья так, что пальцы побелели. Она не отводила глаз от Йолта, приоткрыв полные губы.

– Лейтенант, порядок? – Кхеф-стрелка не переставал отмерять часы и следил за Сер’таном.

– В полном, – Йолт, овладев дыханием и голосом – пускай лишь тем, что моделировал динамик, поднялся и поспешил к скамье.

Кхеф чуть улыбнулся.

– Старпом, у нас нет вариантов – надо отомстить за товарища.

Они с Арусом рванулись к центру одновременно, и в этот раз Сер’тану пришлось уклоняться. Замелькали ноги и руки сразу трёх цветов: серебряного, золотого и синего. Но в поединке драгоценных металлов третий оказался лишним: ловкая подсечка – и Арус полетел на пол, так громко ударившись спиной, что даже Морин болезненно скривилась.

Асия дёрнулась и вскочила бы, если бы Арус не поднял ладонь, предупреждая: не надо. Асия подчинилась, хотя Морин услышала, как скрипнули её зубы.

Когда Арус, поднявшись, покинул поле, Кхеф произнёс:

– Теперь только мы.

Он больше не улыбался. Морин показалось, что даже С’таш на скамье напрягся.

Один шаг – сближение. Теперь не было ни одного лишнего, ни одного нечёткого движения. Хлёстко, резко – наверное, даже больно. Нет, точно больно! Ведь это бой, а не танцы. Но будь это танцами, Морин бы всё равно сказала, что на паркете лучшие.