Пламя над тундрой - страница 3

Была в этом и откровенная ложь: жители Чукотки и русские поморы издавна промышляли китов, задолго до того, как первое судно под американским флагом вышло на промысел. Кит был изображен еще на гербе древнего русского города Кола.

В таких трудных условиях начал свое большое дело капитан Лигов. Он приобретает и снаряжает китобойную шхуну «Мария», набирает экипаж из знающих, преданных людей. И сразу же сталкивается с трудностями. Заговоры, подкуп, предательство — все средства пускают в ход его противники, а среди них и русские чиновники, чтобы загубить новое дело. Лигов терпит поражение, но на смену ему приходит другой энтузиаст — капитан Клементьев.

Вторая книга трилогии «Шторм не утихает» повествует о тяжелой борьбе капитана Клементьева и его соратников, о продажности русских чиновников, о происках агентов американской компании Дайльтона. Русский китобоец взорван в море диверсантами, погибает капитан Клементьев, а иностранные газеты сообщают, что судно погибло во время шторма.

И, наконец, последняя книга трилогии «Фонтаны на горизонте» переносит читателей в наше советское время, в тридцатые годы. На Дальний Восток приходит первая советская китобойная флотилия «Приморье». Ее с огромной радостью встречают старые моряки, мечтающие о развитии отечественного китобойного промысла. Сообщение об этом вызывает новый прилив бешенства у американских бизнесменов. Борьба продолжается, но сила и правда на стороне советских китобоев.

Трилогия открыла читателям совершенно новую страницу нашей истории, показала незаурядные характеры, драматические конфликты. Она обогатила нас новыми знаниями, вызвала чувство патриотической гордости. За это читатели и во время встреч и в письмах неизменно благодарили автора.

Трудящиеся округа отмечали пятидесятилетие установления Советской власти на Чукотке. В Анадыре на торжественное заседание собрались представители партийных и советских органов, ученые, общественность. В докладах, посвященных юбилею, шла речь о том, как расцвела за годы Советской власти экономика и культура округа, как изменилась под влиянием ленинской национальной политики жизнь чукчей и эскимосов, эвенов и коряков. Доклады были интересные и убедительные. Но, пожалуй, убедительнее всего было то, что в президиуме заседания сидели чукотский писатель Юрий Рытхэу, поэтесса Антонина Кымытваль, ученый Владимир Рэнтыргин, а выступление Государственного чукотско-эскимосского ансамбля «Эргырон» — выступление яркое и впечатляющее — лучше всяких слов говорило о том, какой удивительный путь прошла Чукотка за годы Советской власти.

В фойе Анадырского Дома культуры в те дни была разверну га выставка произведений литературы и искусства, посвященная юбилею. Изделия уэленских косторезов, удивительные работы из меда провиденских мастериц, живописные полотна профессиональных и самодеятельных художников, поэтические сборники на языках северных народностей, научные труды… Среди книг, экспонирующихся на выставке, внимание посетителей привлекла трилогия Анатолия Вахова о Первом Ревкоме Чукотки «Ураган идет с юга» («Пламя над тундрой», «Пурга в ночи», «Утренний бриз»).

Почти семь лет работал Анатолий Алексеевич над трилогией. Поездки на Чукотку, встречи с очевидцами и участниками событий тех лет, тщательное изучение исторических документов в архивах Хабаровска и Владивостока, Магадана и Петропавловска-Камчатского — все это помогло писателю создать широкое, исторически правдивое и художественно убедительное полотно.

…Это было трудное для молодой Советской республики время. Голод, разруха, саботаж, разгул недобитых белогвардейских банд. Дальний Восток и Крайний Север под властью колчаковцев. Тайные и явные посягательства японцев и американцев на русские земли. Действие первого романа «Пламя над тундрой» развертывается во Владивостоке. Писатель дает широкую историческую панораму, показывает соотношение классовых сил, рисует картины подпольной борьбы большевиков, передовых рабочих за установление Советской власти на Дальнем Востоке. Перед читателями проходит целая галерея образов классовых врагов — белогвардейских офицеров, бывших царских чиновников, купцов, заводчиков. Они яростно ненавидят Советскую власть, революционных рабочих и солдат, они готовы отдать свою страну на растерзание японскому и американскому капиталу.