Пламя возмездия - страница 21

– Да. Майклу на пользу.

Какой смысл опровергать очевидное? Беатрис отлично понимала, что двигало Лилой в ее стремлении во что бы то ни стало осуществить задуманное. Лила почувствовала себя не в своей тарелке.

Возник шеф-повар в высоком белом колпаке, и, манипулируя узким длинным ножом, принялся нарезать тонкие ломтики говядины, отделяя их от огромного куска, покоившегося на широком серебряном блюде, украшенном тонкой затейливой резьбой. Другой официант добавил гарнир – картофель-фри и кусок йоркширского пудинга, поинтересовавшись у обеих дам, не желали бы они отведать еще какого-нибудь соуса или пюре из хрена. Лила отказалась, а Беатрис охотно согласилась и взяла я то и другое. Тем временем кравчий снова был здесь и на смену шабли пришел изумительный красный кларет.

– А ты не возненавидишь Майкла, когда он станет во главе банка в Кордове? – без обиняков спросила Лила.

Беатрис перестала жевать, и вилка с кусочком говядины так и застыла на полпути.

– Возненавидеть тебя? О какой ненависти ты говоришь? Бог ты мой, как я могу его возненавидеть, если я сама помогаю ему завоевать Кордову?

– Ну, не знаю, может быть, за то, что он возьмет и женится и приведет во дворец свою жену, чтобы сделать ее хозяйкой во дворце.

– Я лишь одно могу сказать: слава тебе Господи. Это будет для меня только наградой.

Беатрис облокотилась на матово-зеленый бархат банкетки. На ней было платье цвета красного бургундского – не самый удачный выбор цвета, он слишком подчеркивал нездоровую бледность ее лица.

– Я брошу все и отправлюсь путешествовать. Думаю, что поеду сначала во Францию – Де Виль и Биарриц. Может быть, уже потом – в Австрию. Я всегда мечтала побывать в Вене и Зальцбурге.

– Без Франсиско?

– Разумеется, без Франсиско. Если он не надумает отправиться на тот свет, после того, как убедится, что все пошло прахом, я настою на том, чтобы мы спокойно, без шума расстались. И никаких больше трахов-бахов – рай небесный.

– Беатрис, есть еще кое-что, внушающее мне беспокойство… А вдруг Франсиско поведет себя не так, как мы рассчитываем? Что, если он, вопреки нашим ожиданиям, наперекор всему, все же сумеет самостоятельно и с блеском решить эту проблему?

– Кто? Франсиско?

Беатрис расхохоталась и успокоилась не сразу. Потом замолчала, спохватившись и, как нашкодивший ребенок, стала испуганно глазеть из стороны в сторону.

– Поверь мне, дорогая Лила, это просто-напросто невозможно. Он будет вести себя, как маленький мальчик, ребенок, который упал и расшиб себе коленку. А мамы не будет. И он будет плакать и не знать, что делать. В этом ты можешь быть уверена. – Она вытерла глаза. – Я же говорила тебе – как кролик – трах-бах и в норку.

– Беатрис, ты просто несносна. Не хочешь попробовать клубники?

Беатрис взглянула на услужливо придвинутую к их столику тележку с десертом.

– Разве только самую малость. Да, и еще вот этого торта, маленький кусочек торта, – она улыбнулась официанту и не стала останавливать его, когда он предложил обмакнуть десерт в густые взбитые сливки.

Позже, когда они наслаждались ароматным мокко в гостиной номера Лилы, Беатрис не могла не напомнить ей о своем единственном условии:

– А Майкл все сделает, что обещал?

– Ты имеешь в виду иудаизм и воспитание в этом духе своих детей? Да, сделает. Можешь на него положиться, он – человек слова. Он даже перестал есть свинину, – добавила Лила, улыбнувшись.

Беатрис одобрительно кивнула и принялась за миндаль в сахаре, стоявший на столике в широкой серебряной чаше.

– Ладно, хорошо. Потому что, если он этого не сделает, я его убью. Насколько я его сейчас люблю, настолько и возненавижу, и я сделаю это, уже поверь мне. Правда, я еще не знаю, как именно я это сделаю – нет у меня твоего опыта, но что я, в конце концов, найду способ, это несомненно.

Эти слова были произнесены таким расчетливо-холодным тоном, что Лила ни на миг не усомнилась в их истинности.

– Не придется тебе его убивать, Майкл способен уяснить то, что от него требуется.

– Прекрасно, и все будут довольны и счастливы, и мои родители могут спать спокойно.

– Основательно тебя они подковали, – прозвучало это не очень одобрительно. – Не понимаю только, как же их не хватило на Хуана Луиса?