Планета Ад - страница 4

   - Мы стоим, я правильно понял? - задал вопрос второму помощнику капитан.

   - Да, но это только начало

   - Начало чего?

   - Конца, я думаю это начало нашего конца.

   - Объясни же ты наконец кретин! - вспылил капитан.

   - Прошу прощения господин, мы на орбите неизвестной планеты, двигатели остановлены или повреждены...

   - Я правильно тебя понял? Мы что...

   - Да господин капитан, мы падаем... - бесцветным голосом ответил второй помощник.

   - Готовьте эвакуационные шлюпки Д Лон и вызовите на мостик всех старших офицеров!

   - Да капитан - ответил Д Лон и скрылся за дверью.

   Капитан подошёл к терминалу связи и лихорадочно принялся набирать команду вызова патрульного судна следовавшего за ними. Наконец после трёх неудачных попыток на мониторе появилось лицо человека в массивном навигационном шлеме:

   - Прикрытие 2, на связи. В чём дело командир?

   - У нас серьёзное повреждение, мы падаем на неизвестную планету, скорее следуйте за нами, мы начинаем эвакуацию.

   С лица пилота патруля мгновенно сошло сонное выражение:

   - Капитан! Как высоко вы находитесь?

   - Пока ещё достаточно высоко, пилот. У вас пять часов до того момента когда моё судно начнёт разваливаться в атмосфере планеты.

   - Мы уже в пути, будем предположительно через пол часа.

   - Прекрасно, ждём - ответил капитан нажимая на кнопку завершения связи. В этот момент на мостик вернулся второй помощник, в сопровождении старшего штурмана, и двоих командиров отсеков.

   - Господин капитан! У меня плохие новости, на корабле остались лишь две спасательные капсулы, вместимостью до четырёх человек.

   - Что с остальными?

   - Заблокированы на стартовых позициях, приёмные люки не откроются, остаётся лишь две малые капсулы, они находятся прямо под центральным постом, закреплены на корпусе судна.

   - Что с командой корабля?

   Ответил один из командиров отсеков:

   - Большинство погибли при пожаре, у оставшихся в живых ни единого шанса.

   - Понятно - ответил капитан опустив голову. Перед его мысленным взором возникла его дочь, провожавшая в последний перед отставкой рейс. Он не говорил никому о том что собирается покинуть службу, об этом знала лишь его дочь Далия. Он прекрасно помнил что она сказала ему тогда перед самым взлётом, он помнил и от этого его сердце сжималось ещё сильнее. Он должен вернуться хотя бы ради неё, выдержать позор, но вернуться.

   - Какие будут приказы господин капитан? - спросил старший штурман Рорк.

   Немного помедлив Глонер отдал приказ:

   - Всем присутствующим занять места в капсулах.

   - Да господин капитан - ответил второй помощник и побежал к посадочному шлюзу, за ним последовали остальные, капитан Глонер замыкал строй.

   Перед самой посадкой в капсулу капитан остановился и оглядев последний раз своё судно еле слышно прошептал:

   - Простите, если сможете.

   - Что вы сказали капитан? - донёсся из капсулы голос Д Лона.

   - Ничего, тебе показалось сынок - ответил Глонер садясь в кресло пассажира за спиной Д Лона. Рядом сел старший штурман Рорк, а остальные офицеры отправились ко второй капсуле.

   - Капсула готова к отбытию капитан - объявил Д Лон.

   - Отчаливай

   - Есть!

   Щёлкнули замки крепившие капсулу к корпусу транспортника, заработал лёгкий но мощный двигатель и капсула стремительно набирая скорость начала удаляться от агонизирующего гиганта.

   Второй капсуле повезло меньше, она оказалась неисправной. Видимо перед отбытием с Арккенона не была проведена должная проверка систем. Вероятно люди оставшиеся на борту неисправной капсулы долго ломали голову почему один из них не сел в исправную капсулу унёсшую троих счастливчиков прочь от погибающего корабля.

   С момента разговора капитана Глонера с пилотом Прикрытия 2 прошло уже двадцать минут, катер должен был прибыть с минуты на минуту. В это время Д Лон развернул капсулу так чтобы было видно последние минуты жизни тюремного транспорта, на которой между прочим осталось три сотни человек.

   - Не вините себя капитан - нарушил долгую тишину штурман.

   - Мне не жаль своей никчёмной жизни, я живу лишь ради дочери. Вы молоды и возможно не одобряете моего поступка, но мне уже всё равно. Я лишь надеюсь на то что когда нибудь вы поймёте и простите старого дурака.