Планета обезьян. Война - страница 25
На берегу реки он оставил своих друзей и своего сына. Отъезжая, он чувствовал на себе их взгляды.
Но не обернулся.
Цезарь в одиночестве ехал по лесу, ружье висело у него за спиной. Какое-то время до него еще доносились звуки громадного каравана, двигавшегося прочь от водопада, но шум постепенно стихал, и он продолжал свой путь по старой, созданной руками человека дороге. Палая листва закрывала потрескавшийся, в ямах, асфальт, все еще разделенный посредине нарисованной желтой полосой. Неподалеку стоял брошенный грузовик с выцветшим логотипом давно забытой компании по производству газированных напитков. Казалось, весь лес был в полном распоряжении Цезаря, но внезапный хруст у него за спиной заставил его насторожиться. Он развернул лошадь и стал всматриваться в тенистый лес, готовый к бегству или к бою, если потребуется. Он поудобнее перехватил винтовку и снял ее с предохранителя. Раньше и его, и его обезьян часто заставали врасплох.
«Больше никогда», – дал он себе клятву.
До него донесся перестук конских копыт, и из-за деревьев выехали на лошадях три обезьяны. Морис, Ракета и Лука подъехали к нему, мешая вожаку отправиться мстить в одиночку. Всадники остановились в нескольких метрах перед ним, заставив Цезаря нахмуриться и мрачно посмотреть на них. Их появление его совсем не обрадовало.
Это он должен был рисковать, а не они.
«База людей все время меняет свое местоположение, – жестами привлек внимание Цезаря Лука. – Но мои разведчики, кажется, знают, где она сейчас находится. Позволь мне отвести тебя туда».
Ракета отсалютовал ему своим ружьем.
– Я нужен тебе – кто-то должен тебя подстраховывать.
Цезаря их аргументы не убедили.
– Нет, – сказал он твердо.
«Пожалуйста, – жестами попросил Ракета. – Я знаю, что значит потерять сына».
Его идущая от сердца мольба заставила Цезаря задуматься. Эш погиб от руки Кобы, сброшенный с большой высоты, – он отказался выполнить команду и убить беззащитных людей. Цезарь сам не видел, как погиб Эш, это видел Голубоглазый. Зато Цезарь видел, как сильно после потери Эша страдал Ракета, у которого не было возможности отомстить за своего сына, потому что Цезарь убил Кобу.
«Я убил убийцу Эша, – думал Цезарь. – Почему я не могу дать ему шанс помочь мне отомстить за моего сына? И не дать возможности Луке сделать то же самое, что мог сделать Снежок?»
Вряд ли это было честно.
«Я могу не вернуться», – объяснил он жестами.
– Вот почему я здесь, – ответил Морис. – Чтобы ты точно вернулся.
Цезарь понял, что переубедить его друзей невозможно – он сам поступил бы так же, будь он на их месте. Подчинившись неизбежному и в то же время надеясь, что он не приведет их к смерти, он кивнул и повернул лошадь в направлении, противоположном тому, откуда приехал. Остальные обезьяны поехали вслед за ним.
«Теперь нас четверо, – подумал Цезарь, – против Полковника и его солдат. Но с четырьмя обезьянами я пошел бы против любого количества людей…»
Какое-то время они ехали молча, не растрачивая дыхание на разговоры, постепенно продвигаясь вдоль берега на север, пока не заметили прямо впереди небольшую бухту. Холодный ветер сдувал с поверхности бухты воду, отчего воздух казался соленым. Вдалеке пронзительно кричали чайки. Цезарь резко остановился и показал на тонкую струйку черного дыма, поднимавшуюся к серому, затянутому облаками небу в паре километров впереди. Обезьяны остановились и обменялись вопросительными взглядами.
«Человеческий лагерь?»
Лука нахмурился, явно встревоженный тем, чтó они могли там найти. Например, белую гориллу-перебежчика?
«Посмотрим», – подумал Цезарь.
Они поехали по берегу моря в направлении дыма, и наконец наткнулись на заброшенную устричную ферму, расположенную на крутом берегу напротив илистых отмелей на кромке воды. Полуразрушенные лачуги, доки и причалы для лодок потеряли большую часть покрывавшей их краски и заросли береговым кустарником и травой. На песчаном пляже лежала наполовину занесенная песком баржа – ее гниющий киль оброс ракушками. Брошенные легковые машины и грузовики, вместе с частями каких-то ржавых механизмов, медленно поглощались природой. В одном из домов когда-то явно был пожар; случайно загорелось или кто-то поджег – сказать было невозможно. Деревянная вывеска, приглашавшая посетителей, болталась на цепи в раскрытых настежь деревянных воротах при самом входе на ферму. Цезарь предположил, что место стояло пустым с тех пор, как вирус десять лет назад уничтожил всех людей.