Планета приключений - страница 16

— То есть нас сожгут и положат в катапульты?

— Да. Мне повезло, что я так долго оставался носителем Онмале. Прежний был наполовину моложе меня, когда его отправили на Аз.

— Ты думаешь, этот ритуал приносит какую-нибудь пользу?

Траз Онмале в нерешительности молчал. Потом произнес:

— Так говорят колдуны. Мне придется перерезать себе горло у костра. Я не могу ослушаться.

— Бежим вместе, — предложил Рейш. — Они сейчас уснут, а когда проснутся, мы уже успеем далеко уйти.

— Что ты сказал? Мы вместе? Но куда?

— Не знаю. Разве у вас здесь нет места, где люди живут, не убивая друг друга?

— Возможно, такое место существует. Но только не в степи Амана.

— Если нам удастся добыть разведывательный бот и у меня будет время починить его, мы сумеем улететь на Землю.

— Бесплодные мечты. Твой корабль попал в руки часчей. Для тебя он потерян навсегда.

— Наверное, ты прав. Во всяком случае, лучше уйти сейчас, чем дожидаться смерти.

Траз Онмале стоял, глядя на небо.

— Онмале приказывает мне оставаться. Я не могу запятнать ее честь. Эта эмблема никогда не бежала перед лицом опасности, она всегда исполняла свой долг, до самой смерти.

— Самоубийство — не исполнение долга, — ответил Рейш.

Неожиданно повернувшись, он стащил шлем с головы Траза Онмале и оторвал эмблему. Юноша хрипло вскрикнул, словно испытал физическую боль, и замер, глядя на Рейша:

— Что ты сделал? Кто коснется Онмале, умрет на месте!

— Теперь ты больше не Траз Онмале, просто Траз.

Казалось, юноша съежился, стал меньше ростом.

— Хорошо, — покорно произнес он, — бежим вместе. — Он оглядел лагерь. — Мы должны идти пешком. Если попытаемся оседлать коней, они поднимут шум. Подожди здесь. Я возьму плащи и немного еды. — Он ушел, оставив эмблему у Рейша.

Он взглянул на причудливую бляху, освещенную синим светом Браза, и ему вдруг почудилось, что это живое существо, которое смотрит на него и приказывает совершить что-то страшное... Он вырыл ямку в земле и бросил туда Онмале. Казалось, эмблема задрожала и испустила безмолвный крик горя; подавив необъяснимое чувство вины, Рейш засыпал землей блестевшее в лунном свете серебро; а когда он поднялся, руки его дрожали и были влажными, а по спине катились струйки пота.

Прошел час, или два — кто знает? С тех пор как Рейш попал на Тчаи, он утратил чувство времени.

По небу плыли луны; наверное, уже наступила полночь. Из степи доносились ставшие привычными звуки: дальний визгливый вой диких ночных собак, приглушенное рычание. В лагере костры прогорели до углей, голоса утихли.

Из темноты неслышно возник Траз.

— Я готов. Вот твой плащ и сверток с едой.

Рейш заметил, что у юноши изменился голос, он стал менее самоуверенным и резким. Его черный шлем без бляхи выглядел как-то необычно. Траз посмотрел на руки Адама, быстро огляделся вокруг, но не спросил о судьбе своей эмблемы.

Они выскользнули из лагеря, поднялись на склон холма и зашагали по его гребню на север.

— Возможно, ночным собакам легче заметить нас здесь, — пробормотал Траз, — но крупные хищники таятся во мраке болот.

— Если доберемся до леса и найдем дерево, где, надо надеяться, еще висит мое кресло, у нас появится шанс уцелеть. Дальше... — Рейш умолк. Дальше — полная неопределенность.

Они взобрались на вершину и решили немного отдохнуть. Луны были в зените, разливая по степи бледный свет; все углубления, словно водой, были до краев наполнены мраком. Со стороны севера, довольно близко, раздался негромкий вой.

— Ложись! — прошептал Траз. — Прижмись к земле. Ночные собаки бегут по следу.

Они замерли и ждали примерно пятнадцать минут. Снова раздался жуткий вой, на этот раз с востока.

— Пошли, — произнес Траз, — собаки кружат у лагеря в надежде на поживу.

Они двинулись на юг: шагали вверх по склонам, спускались и вновь поднимались к вершине следующего холма, стараясь по возможности избегать темных болотистых углублений и ям.

— Ночь на исходе, — заметил Траз. — Когда рассветет, люди Эмблемы отправятся за нами в погоню. Успеем дойти до реки — сможем спастись. А попасться болотным людям не лучше, чем крушам, если не хуже.

Они шли уже два часа. На востоке небо окрасилось в водянисто-желтый цвет; на нем проступали пятна черных облаков. Перед ними выросла темная стена леса. Юноша оглянулся.