Планета рыцарей - страница 11

Сейчас он казался ещё более привлекательным и мужественным. Ей нравилось в нём всё: высокий рост, широкие плечи, проницательные карие глаза и подбородок с ямочкой. А его улыбка просто завораживала.

Макса нельзя было назвать красавцем, но в нём чувствовалась какая-то притягательная сила, которая делала его неповторимым. Для неё он был лучшим мужчиной в галактике.

— Хотелось бы узнать, принцесса, как вы поживали в те годы, пока мы не виделись?

— Неплохо, герцог, — сдержанно ответила Кетрин. — По крайней мере, я успела закончить учёбу. Но если бы вы не улетали, было бы намного лучше. Мне очень нравилось смотреть, как вы побеждаете на турнирах.

— В таком случае, принцесса, я постараюсь обрадовать вас ещё несколько раз на предстоящем межпланетном рыцарском турнире.

— Очень хорошо, герцог. Я буду за вас болеть.

— О, несомненно, это большая честь для меня… Буду искренне рад, — утвердительно кивнул Макс, — но разве у вас нет поклонника, другого рыцаря, за которого вы могли бы переживать больше, чем за меня? Неужели нет более достойных претендентов на вашу прелестную улыбку?

— Конечно, нет, — тут же смущённо отпарировала Кетрин. — То есть я хотела сказать, что претендентов, в самом деле, достаточно, но, к сожалению, ни одного по-настоящему достойного среди них я не нашла.

Макс усмехнулся.

— В этом мы с вами схожи, так как и я до сих пор не смог найти себе подходящей… Э-э, как бы это выразиться… Ну, вы меня понимаете?..

Принцесса широко улыбнулась, думая, что таким образом герцог делает ей определённый намёк. Но в действительности никакого тайного смысла в свои слова он не вкладывал, а просто констатировал факт. Его мысли сейчас были заняты предстоящим турниром, до которого оставалось всего два дня.

Поднявшись на пятый этаж, Макс провёл Кетрин в банкетный зал к центральному столу, за которым уже сидели король с герцогиней Палагор и принц с Вагром. Они о чём-то оживлённо беседовали.

Макс был доволен, что его прандийский друг так быстро нашёл общий язык с правителями Атексии и чувствовал себя вполне раскованно, что на его родной планете было просто немыслимо.

Алекс, всегда серьёзный и сосредоточенный в делах, сейчас то и дело отпускал остроумные шутки, так что обстановка была веселой и непринуждённой.

Выдвинув из-за стола один из мягких стульев с высокой спинкой, Макс усадил принцессу между собой и герцогиней. Потом сел сам и осмотрел накрытый к ужину стол.

На белоснежной скатерти пестрели бутылки с различными сортами атексийского вина, а также горячие, только что приготовленные блюда и холодные закуски, разнообразные салаты и дичь. Отдельно на десертном столе возвышался торт в окружении выпечки и фруктов. В общем, никаких излишеств, вроде инопланетных деликатесов, герцог, к своему удовольствию, не обнаружил.

Остальные гости к этому времени уже сидели за другими столиками и приступали к еде, оживлённо переговариваясь между собой.

В огромном банкетном зале, стены которого были задрапированы тканью, звучала медленная негромкая музыка. Вместе с притушенным светом она располагала присутствующих людей к отдыху и неспешным беседам. Долгий вечер только начинался, а за ужином ещё последует бал в соседнем зале, который был виден через стеклянную стену.

Пока герцогиня Палагор раскладывала в тарелки салаты и закуски, Макс открыл несколько бутылок вина и разлил его по бокалам, предлагая гостям самим сделать выбор.

Когда-то в прошлом подобные действия входили в обязанности придворных слуг и официантов. Но сейчас в этом не было особой нужды, так как обслужить себя и поухаживать за знатными гостями совсем не стыдно. В данном случае официанты нужны были только для того, чтобы осуществлять перемену блюд и подносить бутылки с вином.

К полуночи, когда силами гостей дворцовым запасам съестного был нанесён существенный урон, стало очевидно, что пора давать сигнал к началу бала. По древним традициям эта честь принадлежала королю и его даме. Поскольку Алекс был вдовствующим правителем, он, не раздумывая, выбрал в качестве своей спутницы герцогиню Палагор. И грянул бал! А через минуту пары закружились в первом вальсе, слившись в пёстрый стремительный вихрь.