Планету открывали сообща - страница 22
В наше время атолл Бикини приобрел печальную известность — в 1954 году американские империалисты произвели здесь опытный взрыв термоядерной бомбы. Тучи радиоактивных осадков распространились во всех направлениях. Мир узнал о страшной участи японских рыбаков, которые, хотя и находились в сотнях миль от места взрыва, стали его жертвами: некоторые из них заболели неизлечимой лучевой болезнью, двое умерли.
От последствий взрыва едва не погибли и семеро рыбаков, жителей Маршалловых островов, над которыми после второй мировой войны была установлена опека США. Рыбаки эти находились на безмоторной парусной шхуне. Излучения от ядерного взрыва вывели из строя единственный компас на их суденышке. Проблуждав сто дней по волнам океана, как некогда блуждал Каду, рыбаки, пройдя свыше 1800 миль, достигли наконец островов Новые Гебриды.
Если мы сравним поведение этих миролюбивых людей и ненавистника войны Каду с поступками колонизаторов-атомщиков, то неизбежно придем к выводу, что дикарями являются как раз последние.
Плавание Каду с Каролинских островов на Маршалловы, как и путешествие современных нам рыбаков с Маршалловых на Новые Гебриды, было вынужденным, непреднамеренным.
Однако во время экспедиции Коцебу выяснилось, что Каду еще у себя на родине слышал о существовании островов Ратак и Ралик — об этом он сам рассказывал Шамиссо. Следовательно, кто-то из каролинцев побывал на Маршалловых островах и сумел возвратиться домой, пройдя 1500 миль в один конец. Кстати, каролинцы отчетливо представляли себе, что можно найти путь домой по безбрежному океану. Один из спутников Каду — старый вождь с острова Ян, разделивший с ним ужасы вынужденного странствования по волнам, — долго упрашивал русских взять и его на борт «Рюрика». Однако ему было в этом отказано из-за преклонного возраста. Тогда он обратился к мореплавателям с просьбой сообщить его соплеменникам о судьбе их вождя, чтобы они построили специальное судно и пришли за ним.
Шамиссо пришел к следующему выводу: «Плаватели с сих (Каролинских. — Авт.) островов, обретающие опять дорогу от Радака в свое отечество и предпринимающие с другой стороны путешествия к Филиппинским островам, откуда также возвращаются, доказывают нам через то самое, что мореплавание их объемлет пространство в 45 градусов долготы или около, что составляет самую большую ширину Атлантического океана». О плаваниях каролинцев на Филиппины, лежащие на расстоянии свыше 1000 миль от их родины, было, кстати, известно уже в XVII веке.
Каду, разумеется, не был ученым в нашем понимании этого слова. Он с явной неохотой отвечал на вопросы географического характера, но не потому, что хотел что-либо скрыть, — просто он привык к иной системе запоминания и передачи информации. «Песни, которые он (Каду. — Авт.) пел на разных языках и коим научился у народов, между коими плавал, были, так сказать, книгой, в которой он справлялся и искал доводов (доказательств. — Авт.) к своим повествованиям», — писал Шамиссо.
В одной из этих песен говорилось о посещении родины Каду кораблем белых людей, на котором находились, в частности, Самуил, Моремал и Луи. Сам Каду этих людей не видел, имя Моремал — явно неевропейского происхождения. Однако все, о чем говорилось в песне, нашло свое подтверждение, когда «Рюрик» прибыл на остров Гуам. Испанский губернатор острова — Луис де Торрес — был, по рассказу Шамиссо, человеком образованным. От него Шамиссо узнал ряд любопытных подробностей о каролинских мореплавателях.
В 1788 году каролинец Тамар Умар Луйто «на двух лодках снова обрел путь к острову Гуаму, о котором весть сохранилась с давних времен в одной песне». Вернувшись на родину, он через год снарядил уже целую флотилию из четырех судов и благополучно достиг Гуама. Однако на обратном пути все суда погибли. В 1804 году де Торрес воспользовался заходом на Гуам американского судна и сам отправился на атолл Ламотрек, откуда приходила каролинская флотилия. Прибытие американского судна с испанским чиновником на борту, естественно, произвело глубокое впечатление на островитян. Они сложили по этому поводу песню, в которой фигурировали Луи (де Торрес), Самуил (капитан бостонского судна Самуил Болл) и Моремал (суперкарго Томас Борман).