Плащ и мантилья - страница 11
При виде его улыбки сердце Рейчел на мгновение перестало биться, и она крепче вцепилась в ограду, чтобы не потерять равновесие.
– Ты был великолепен, Ноубл, – смущенно сказала Рейчел, удивляясь тому, что робеет перед парнем, которого знала всю жизнь.
Он неожиданно протянул руку и коснулся ее щеки.
– Осторожнее, Зеленые Глаза! Ты не должна так смотреть на мужчину.
Рейчел смутилась еще больше:
– Не понимаю, о чем ты.
– Неужели? В твоих глазах сверкает такое пламя, словно ты готова укротить меня, как эту лошадь.
– Еще чего, Ноубл Винсенте! – Покраснев, Рейчел старалась скрыть свое замешательство легкомысленным тоном. – Я просто восхищалась твоим искусством верховой езды. Никогда не видела такую кобылу. Что это за порода?
Засмеявшись, Ноубл спешился и бросил поводья вакеро.
– Ладно, Зеленые Глаза, я больше не буду тебя дразнить. У меня пересохло в горле. Пойдем со мной к колодцу, и я расскажу тебе все об этой черной кобыле.
Рейчел неохотно последовала за ним, молясь о том, чтобы ее сердце перестало так колотиться. Неведомые прежде ощущения душили ее, и это ей совсем не нравилось.
– Ты обещал рассказать мне о лошади, – напомнила она, прижав ладонь к сердцу, словно опасаясь, что Ноубл услышит, как оно бьется.
Он усмехнулся и шутя взъерошил ей волосы.
– Ладно, если тебе так не терпится. Эту лошадь вырастили картезианские монахи в горном монастыре на юго-западе Испании.
– Никогда не видела, чтобы у лошади так блестела шкура. У нее такие сильные ноги, а рост, вероятно, не меньше полутора метров. И, по-моему, тебе так и не удалось сломить ее дух.
– А я и не хотел этого делать, – Ноубл многозначительно улыбнулся. – Дух не должен быть сломленным ни у лошади, ни у женщины.
Рейчел вскинула голову:
– Как ты можешь сравнивать женщину с лошадью?! Этой кобыле следовало бы тебя сбросить!
Ноубл бросил на нее взгляд, от которого ее сердце затрепетало с новой силой.
– Возможно. Тем не менее я подчинил ее моей воле. Теперь она будет покорной.
– Я не заметила в ней особой покорности.
Он улыбнулся, сверкнув крепкими белыми зубами.
– Нужно только внушить ей, кто ее хозяин. Разве с женщинами не следует обращаться так же?
Прежде чем Рейчел успела ответить, Ноубл поднял руки:
– Сдаюсь! Нельзя дразнить девушку с волосами цвета пламени и с таким же характером. Я прощен?
Рейчел так крепко сцепила пальцы, что костяшки побелели и ей пришлось спрятать руки за спину. Казалось, будто все вокруг приобрело какой-то новый смысл. Она не решалась поднять глаза и упорно смотрела на землю, где тень Ноубла возвышалась над ее тенью. А потом он сдвинулся с места, и его тень поглотила тень Рейчел.
– Ты опять сравниваешь меня с кобылой? – с вызовом спросила она, обретя наконец дар речи.
Ноубл взял ее руку и прижал к своему сердцу.
– С тобой, красавица моя, не может сравниться никто!
Рейчел вырвала руку, как будто обожглась. И почему он сегодня ведет себя так странно?
Подойдя к колодцу, Ноубл взял ковш, окунул его в ведро и протянул Рейчел. Она покачала головой, все еще ошеломленная его комплиментом. Он назвал ее красавицей! Рейчел никогда себя таковой не считала. Внезапно ей безумно захотелось быть красивой и на несколько лет старше, потому что Ноубл наверняка все еще считал ее ребенком.
Он поднес ковш к губам, и Рейчел, словно зачарованная, наблюдала, как капли воды стекают у него по подбородку, исчезая в темной поросли волос на груди, едва заметной под расстегнутой сверху рубашкой. Она вдруг почувствовала неудержимое желание провести пальцами по его груди следом за каплями, но вспомнила, что Ноубл обручен с какой-то испанкой, и ощутила острую боль, как будто острие невидимого ножа вонзилось ей в сердце.
Почему ее чувства к Ноублу так внезапно изменились? Рейчел всегда думала о нем как о знакомом парне, который поддразнивал и смешил ее. А теперь она стала не лучше тех жеманных девиц, которых презирала за то, что они толпами бегают за Ноублом. Почему сегодня его слова словно зачаровывают ее, а близость так волнует?.. Ища успокоения, Рейчел посмотрела на отца, но он все еще беседовал с доном Рейнальдо на открытой террасе.