Платиновая карта - страница 33

— За пару дней до убийства Платта.

— За пару дней? Ну, может быть, он приходил к Платту обсудить детали сделки? Хотя зачем? Платт не особо вникал в такие вещи. Он занимался курированием проекта в целом. Ах, какая жалость, что Сергея Михайловича нет сейчас с нами! — Херсонский взялся за рюмку с коньяком. Глянул на Турецкого. — Не передумали?

— Нет.

Херсонский пожал плечами:

— Хозяин — барин. А я, грешным делом, выпью.

Выпив пятьдесят граммов, Яков Наумович вновь стал сокрушаться по поводу несвоевременного отсутствия Акишина, а добавив к выпитому еще рюмку, и вовсе расклеился. В конце концов Турецкий понял, что каши с руководителем холдинга в этот день не сваришь, а посему поспешил откланяться, пообещал Херсонскому держать его в курсе дела.

Уже у двери Турецкий обернулся и увидел, что Яков Наумович вновь наполняет свою рюмочку, бубня себе под нос горькие жалобы на свою несчастную судьбу.

В двенадцать часов дня Александр Борисович Турецкий должен был встретиться с коллегами Ивана Петровича Кожухина по Союзу инвесторов, но за час до этого в его кабинете зазвонил телефон.

— Вы занимаетесь расследованием дела об убийстве председателя Союза инвесторов Ивана Петровича Кожухина? — спросил Турецкого негромкий и вкрадчивый женский голос.

— Ну почему же «об убийстве»? — ответил Турецкий. — Официальная версия гласит, что он утонул во время рыбалки.

— Хорошо, пусть утонул, — согласилась женщина. Так вы занимаетесь этим делом или нет?

— Да, — сказал Турецкий, — я занимаюсь этим делом. Вы хотите мне что-то сообщить?

— Хочу.

— И что же?

Женщина выдержала паузу, затем сказала, сильно понизив голос:

— Я знаю, кто его убил.

Ровно через час женщина сидела в кабинете у Турецкого.

На вид ей было лет двадцать восемь, но, судя по повадкам, тону голоса и манере держаться, в действительности ей было лет на пять больше. Спокойное, задумчивое лицо, аккуратно уложенные светлые волосы, неторопливость движений — все это говорило о том, что с нервами у женщины все в порядке и к панике она несклонна. Звали женщину соответственно — Эльвира Геннадьевна Кутепова.

— Итак, Эльвира Геннадьевна, — начал беседу Турецкий, — я хочу, чтобы вы подробно мне обо всем рассказали.

— За этим я сюда и пришла, — сказала женщина. — Здесь у вас можно курить?

— Иногда даже нужно, — ответил Турецкий и пододвинул к Эльвире Геннадьевне пепельницу.

Она достала из сумочки пачку «Мальборо-лайт», небрежным, элегантным жестом вытряхнула одну сигарету и прикурила от маленькой, изящной зажигалки.

С наслаждением затянувшись, она выпустила дым, усмехнулась и сказала:

— Ну вот. Теперь я готова говорить. Все началось несколько лет назад. Тогда, если вы не знаете, у Кожухина умерла жена. Иван Петрович сильно ее любил. Двадцать лет они жили душа в душу. А кончилось все в одночасье. Лена, жена Ивана Петровича, подхватила во время загородной прогулки крупозную пневмонию и через неделю умерла.

Турецкий слушал, не перебивая. Эльвира Геннадьевна стряхнула с сигареты пепел, поправила на коленях сумочку и продолжила:

— Не буду рассказывать, как он убивался. Это можно представить и так. Но спустя год у Ивана Петровича случилось еще одно несчастье. Его сына, Петю, забрали в армию. Конечно, Иван Петрович мог его отмазать, но не захотел. Он считал, что каждый здоровый мужчина должен отслужить в армии. Но все случилось не так, как ожидал Иван Петрович. Петю отправили в Чечню, и спустя полгода он погиб. Наткнулся на растяжку…

Эльвира Геннадьевна вновь сделала паузу. По напряженному лицу женщины Турецкий понял, что она борется с подступающими слезами. Через некоторое время она сумела взять себя в руки и не заплакала.

— После смерти сына, — продолжила Эльвира Геннадьевна, — Иван Петрович совершенно изменился. Он стал желчным, раздражительным, невыносимым в общении. Он возненавидел весь мир, понимаете?

Турецкий кивнул:

— Понимаю. Ему многое пришлось пережить.

— Из доброго, спокойного человека он превратился в желчного и злого шефа большой организации.

— Простите, что перебиваю, — сказал Турецкий извиняющимся голосом. — Эльвира Геннадьевна, а вы ему кто?