Плавание на яхте «Заря» - страница 8

Среда 8 августа. На борту, в Карском море. В 3 часа утра я услышал, как «Заря» наткнулась на лед, однако вскоре мы благополучно вышли из него. В 6 часов утра я снова проснулся от сильного удара. Вышел из каюты и поднялся на мостик. Мы шли сквозь густой плавучий лед вдоль старого ледяного поля; его кромка была грязной. В 8 часов туман сильно сгустился. Я считал, что лучше обойти поле с юга, но Коломейцев надеялся пробиться через видимые сквозь туман разводья. Один раз уступил он, другой раз — я, и мы очутились в ледяной бухте, из которой с трудом освободились. Потребовался целый час, прежде чем яхта вышла на старый курс. Позже положение улучшилось, но плавучий лед окружил нас со всех сторон. Прошло около двух часов, пока «Заря» обошла поле в юго-восточном направлении. Мы оказались приблизительно в 70 милях к югу от Югорского Шара, следовательно, не дошли даже до устья р. Кары.

Для меня было непривычно выбирать дорогу во льдах с марса; а Бируля залез в воронье гнездо, на что я еще не отважился.

Между 4 и 6 3/4 часами пополудни провели седьмую станцию (первую в Карском море) у льдины с взгромоздившимися торосами. Я взял себе за правило уделять ежедневно на работы по станции не более 2 часов, а сегодняшняя длилась 2 3/4 часа. Не желая «искушать богов», я решил воспользоваться ясной и тихой погодой для дальнейшего плавания. И на самом деле, мы идем сейчас на всех парах по свободной от льда воде по курсу на северо-восток. Станция была сегодня очень обильной для зоологии. Траление на глубине 105 м доставило с глинистого дна иглокожих, среди которых оказались красивые морские звезды (Hymenaster pellucida), один экземпляр редкостного моллюска (Proneomenia), очень своеобразного, низко организованного в анатомическом отношении. Среди прекрасных ракообразных были характерные Chiridotea Sabinei и т. д. Гордость нашего гидрографического оборудования — большой батометр Петерсона — был сегодня впервые использован Колчаком, но оказалось, что затвор действует не безупречно.

Только что Коломейцев сошел вниз к столу. Он несет ежедневно вахту с 4 до 8 часов вечера и с 4 до 8 часов утра, мы же все остальные обедаем в 6 часов. Во время обеда ведется обычно интересная застольная беседа, в которой принимают участие главным образом гидрограф, человек очень начитанный, и зоолог. Зачастую Матисен придает разговору веселый оборот и пробует завязать разговор со своим соседом по столу Вальтером, но при этом получает от него остроумный ответ на таком забавном русском языке, что все вынуждены от души смеяться. Иначе протекает обед Коломейцева. Усталым и изголодавшимся приходит он после вахты в 8 часов к столу, после того как все общество разошлось: кто в лабораторию, кто в каюту, а вахтенный офицер на мостик. Сегодня повар приготовил нам очень вкусный суп из утки морянки' и котлеты из свежей рыбы.

Около половины девятого вахтенный Матисен крикнул в световой люк: «Лед!» Мы с Коломейцевым поспешили наверх. Пока я шел на мостик в штурманскую рубку, чтобы убедиться в правильности курса, Коломейцев был уже в бочке. Он сообщил сверху, что по нашему курсу есть свободный проход сквозь редкий плавучий лед и что за этой полосой льда видна чистая вода. После полутора часов полного хода, не натолкнувшись ни на одну льдину, мы вышли на чистую воду.

Половина 12-го ночи. Я только что вышел из лаборатории, где Колчак производил при электрическом освещении ареометрические определения сегодняшних проб воды. Он спешил закончить работу, прежде чем приступить к своей «собачьей вахте» от 12 до 4 часов утра. В зообактериологическом помещении Бируля только что поместил свою коллекцию в спирт и углубился в чтение специальной литературы из судовой библиотеки. Пользоваться своей лабораторией мне не удается, так как узкое (в 1,5 м) помещение все еще служит коридором для направляющихся на корму специалистов, офицеров и матросов. С кормы производятся измерения глубины лотом и здесь же прикреплен счетчик лага; перед кормой находится парусная каюта, часто посещаемая кладовая и т. д. Короче говоря, я должен ждать, когда будут израсходованы запасы рыбы и угля, загромождающие в настоящее время подступ к лаборатории с кормы. Таким образом, мне приходится заниматься в своей каюте, пока в соседней кают-компании тишина, а именно, когда все на работе или спят, как в настоящий момент.