Племя мудрого Ро - страница 13

— Нет, теперь я знаю точно, Ованго не могли проникнуть на корабль. «Сфинкс» создан для продолжительных космических путешествий, он оснащен надежными защитными устройствами…

С наступлением темноты Ро ушел дочитывать дневник экспедиции. Он знал, что без него роботы будут чувствовать себя свободней и если вынесут какое-нибудь решение, то оно будет добровольным и единодушным. Ро не хотел навязывать племени свою волю.

Вся ночь прошла в бурных спорах.

Роботы понимали, что перед ними открылись грандиозные перспективы, немыслимые еще совсем недавно. Путешествие к звездам, на далекую планету, которая, по утверждениям Ро, является их настоящей родиной! Кто бы мог подумать об этом? Но звезды, Земля, люди, создавшие корабль, — все это было столь чуждо и непонятно, что не у одного только Мамбусы возникали сомнения. Как могло случиться, что все они напрочь забыли о таких важных вещах, что ни у кого в памяти не осталось ни малейшей зацепки, которая подтверждала бы достоверность рассказов вождя?

Ненго и Мамбуса считали, что Ухето должен помнить хотя бы какие-то разговоры о далеком прошлом. Ведь он был старше всех в племени, его мозг хранил наиболее древний пласт информации. Роботы насели на Ухето и потребовали, чтобы тот либо опроверг доводы Ро, либо доказал их основательность. Ухето растерялся, не зная, что отвечать.

— Разве Ро не убедил вас? — вяло сопротивлялся он. — По-моему, никаких противоречий в его словах нет. Впрочем, могу рассказать об одном случае… Как-то у нас скопилось много пленников. Мы их не убивали, потому что рассчитывали обменять на наши установки, захваченные Ованго. С этой целью устроили переговоры. Когда Ованго узнали, что пленники живы и здоровы, то очень удивились. Почему вы их пощадили, спросили они нас, ведь погубили же вы людей неба, чтобы выпить их кровь? Нам так и не удалось разубедить их. Однако обмену это не помешало… Вот и все. Но можно ли утверждать, что люди неба и люди с Земли — это одно и то же?

— Это очень важная деталь, — проговорил Октавус.

Мамбуса был рад, что добился своего и заставил Ухето пошевелить мозгами. Он не сомневался, что люди неба и люди с Земли — это просто разные названия предполагаемых спутников роботов. Но теперь его беспокоила истинная причина гибели землян.

— А если Ованго правы? — сказал он. — Может быть, мы в самом деле воевали с этими людьми, как сейчас с Ованго?

— Не городи чепухи, Мамбуса, — отозвался Октавус. — В книге ясно сказано: земляне надеялись, что мы завершим экспедицию. Враги такого не написали бы.

— А ты читал книгу? Нет, здесь надо говорить с Ро.

На другой день, когда вождь появился среди них, Мамбуса вышел ему навстречу и произнес:

— Мы пришли к единому мнению, Ро, и мы верим тебе. Но все равно остается много непонятного. Ты сам говорил, что Ованго обвиняют нас в гибели землян. Ухето подтвердил это. Можешь ли ты доказать, что мы неповинны в их смерти? Не придется ли нам вести войну и на Земле?

— Дневник экспедиции доказывает это, — ответил Ро. — Они умерли от какой-то странной болезни, вызванной земными бактериями, которые в новых условиях изменились и стали опасными. Врачи и лекарства оказались бессильны. На теле землян появлялись кровоточащие незаживающие язвы, поэтому и возникла легенда у Ованго, будто мы питались кровью своих спутников.

— Но Ованго ведь тоже люди! Почему эта болезнь не перешла на них?

— Этого я не знаю. В дневнике много записей об Ованго. Там сказано, что они хотя и похожи на людей с Земли, но все-таки сильно от них отличаются. Может быть, бактерии, привезенные с Земли, оказались опасными только для землян? Наша задача — спасти материалы экспедиции. И мы должны рассказать о несчастье, постигшем людей с Земли, чтобы такого больше не повторялось. Так написано в дневнике. Это писал один из последних землян. Смертельно больной, он проводил исследования, стараясь выявить причину заболевания, но не успел довести работу до конца.

— Что ж, Ро, теперь все ясно. Но как мы проникнем на корабль, если нам нельзя воевать с Ованго? Они не пропустят нас!

— Действительно, — проговорил Октавус, — у нас ведь нет пленников, и мы не можем устроить обмен.