Племя тьмы - страница 19

— Дом всего в нескольких минутах езды, — сказала она, и они направились к машине. Крутя баранку, она про себя удивлялась, до чего легко оказалось подцепить этот пыхтящий рядом с ней на сиденье кусок мяса. Возможно, этот человек с невыразительным взглядом и вставными зубами по самой натуре своей предназначен быть жертвой, обречен самой судьбой совершить это путешествие. Да, наверное, так оно и есть. И еще: она ни капельки не боялась, все было так просто и предсказуемо…

Не успела она повернуть ключ в двери и переступить через порог, как ей показалось, что с кухни донесся какой-то шум. Неужели это Рори вернулся домой раньше времени? Может, заболел? Она окликнула его. Ответа не последовало. В доме никого не было. Почти никого.

Едва переступив порог, она начала тщательно обдумывать план действий. Прежде всего надо затворить за собой дверь. Мужчина в синем костюме пристально разглядывал свои наманикюренные ногти, явно ожидая подсказки.

— Иногда бывает так одиноко, — заметила она и прошла мимо него, слегка задев бедром. Этот маневр был придуман в постели, прошлой ночью.

Вместо ответа он лишь кивнул, на лице сохранялось смешанное выражение недоверия и настороженности. Очевидно он просто не верил привалившему ему счастью.

— Хотите еще выпить? — спросила она. — Или сразу отправимся наверх?

Он снова кивнул.

— Похоже, я уже достаточно выпил.

— Тогда наверх.

Он нерешительно подался в ее сторону, возможно, намереваясь поцеловать. Но ей не хотелось никаких ласк или ухаживаний. Увернувшись от прикосновения, она направилась к лестнице.

— Сюда, за мной, — пригласила она.

Он послушно последовал за ней.

На верхней ступеньке она обернулась и заметила, как он стирает пот с подбородка платком. Подождав, пока он поравняется с ней, повела его по коридору к двери в «сырую» комнату.

Дверь была распахнута настежь.

— Входите, — сказала она.

Он повиновался. Ему понадобилось несколько секунд, прежде чем глаза привыкли к царившей в комнате темноте, и еще несколько секунд, прежде чем заметить:

— Но здесь нет кровати…

Она затворила за собой дверь и включила свет. У притолоки на гвозде висел старый пиджак Рори. В его кармане она спрятала нож.

Он повторил:

— Нет кровати…

— А чем плохо на полу? — спросила она.

— На полу?

— Снимай пиджак. Здесь тепло.

— Да, не холодно, — согласился он, но и не подумал ничего снимать. Тогда она подошла к нему и стала развязывать галстук. Он весь так и дрожал, бедняжка. Бедная бессловесная овечка… Она уже снимала галстук, когда он сбросил пиджак.

Интересно, видит ли это Фрэнк, подумала она. И исподтишка взглянула на стену. Да, наверное, он там… Он видит. Он знает. Он уже облизывается, весь в нетерпении…

«Овечка» снова открыла рот:

— Почему бы тебе… — начал он. — Почему бы… э-э, может, ты сделаешь то же самое?

— Что, хочешь увидеть меня голенькой? — дразняще улыбнулась она. При этих словах глаза его масляно заблестели.

— Да, — торопливо ответил он. — Да, хочу.

— Очень хочешь?

— Очень.

Он уже расстегивал рубашку.

— Ну тогда, может, и увидишь.

Он снова одарил ее улыбкой.

— Это что, игра такая? — спросил он.

— Может, и игра. Все от тебя зависит, — ответила она и помогла ему снять рубашку.

Тело у него оказалось восковой белизны и почему-то напомнило ей грибы. Грудь жирная, живот тоже. Она приложила ладони к его лицу. Он поцеловал кончики ее пальцев.

— Да ты красавица… — пробормотал он, с трудом выталкивая слова.

— Разве?

— Сама знаешь. Настоящая красавица. Самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

— Очень любезно с твоей стороны, — ответила она и повернулась к двери. Сзади послышалось звяканье пряжки пояса и шорох ткани по коже — это он стягивал брюки.

Сейчас или никогда, подумала она. Она не хотела видеть его в чем мать родила. И без того достаточно насмотрелась.

Она запустила руку в карман пиджака.

— Эй, дорогая, — раздался голос «овечки».

Она выпустила из пальцев нож.

— Ну что еще? — и обернулась. Если кольцо на пальце могло еще ничего не значить, то теперь его семейное положение было для нее уже совершенно очевидным. О том, что он женат, говорили чудовищные трусы: громадные, мешковатые, стираные-перестираные, интимный предмет туалета, несомненно купленный женой, давным-давно переставшей думать о своем муже как об объекте сексуальных удовольствий.