Плененное сердце - страница 11

Малой придирчиво обследовал подковы лошадей и громко цокал.

— Гуга, случилось что-то серьезное? — Каталина подошла к взмыленной тройке гнедых, понуро опустивших лохматые гривы, и заглянула через плечо конюха, склонившегося над копытом лошади.

— Да вот, сеньорита Каталина, судите сами, — парнишка деловито продемонстрировал кровоточащую рану на копыте животного. — У Дези по дороге слетела подкова и она поранилась о какой-то острый шип… Похоже, туда что-то попало, она хромает.

— Нужно хорошенько промыть порез и на место раны нанести густой слой мази. Упаси боже, если случится нагноение, — Каталина внимательно осмотрела копыто своей любимицы и, посочувствовав кобылке, нежно потрепала ее по холке. Та жалобно заржала, жалуясь на свою беду, и уткнулась хозяйке в плечо. — Ну-ну, милая, — увещевала девушка гнедую красавицу, — Гуга о тебе позаботится, вот увидишь, он все сделает, как надо. Ведь, правда, Гуга? Ты поможешь нашей девочке обрести прежнюю походку?

— Конечно, сеньорита Каталина, — зарделся паренек, смущенно почесывая косматый затылок. — Даю слово, Дези быстро поправится.

— Вот и славно, — Каталина улыбнулась одной из тех редких улыбок, которая способна окрылить окружающих, и Гуга тотчас засуетился, польщенный вниманием молодой хозяйки. — А тебя я навещу чуть позже и принесу что-нибудь вкусненькое, — напоследок обратилась она к Дези и вслед за матерью поднялась на крыльцо.

Хозяин поместья ожидал жену и дочь в своем кабинете, нетерпеливо меряя шагами небольшую комнату, заваленную разными бумагами, расчетными книгами и философскими учениями древних авторов о смысле бытия. В одной руке сеньор Перес держал бокал с хересом, а другой сердито размахивал письмом.

— Нет! Ты это видела?! — раскрасневшийся и возбужденный, без приветствия и светской учтивости, обычно присущей словоохотливому дону Педро, он бросился навстречу донье Вероники, суя ей под нос листок бумаги. Его раздраженный тон и несвойственная мягкому характеру доброго католика излишняя горячность означала только одно, случилось что-то непредвиденное и очень неприятное.

— Да, дорогой, — женщина спокойно взяла протянутое мужем письмо, исписанное крупным витиеватым подчерком, и аккуратно сложив пополам, убрала в шкатулку на столе. — Я вскрыла его еще утром, когда оно было доставлено. Я не знала, когда ты вернешься домой… мало ли в письме могло быть что-то срочное, не терпящее отлагательств, поэтому я…

— Я не в кой мере не упрекаю тебя, дорогая, — сеньор Перес поспешил обнять жену за округлые плечи. Ее завидное хладнокровие и безупречные манеры истинной аристократки поубавили его чрезмерную запальчивость. Он быстро успокоился, поцеловал жену в висок и заглянул в лучистые, не потускневшие за долгие годы супружества, все такие же сияющие глаза. — Ты все сделала верно. Ведь этот самодовольный хлыщ способен на все!

— О ком вы говорите?

Каталина не могла понять, что происходит. Почему отец так взвинчен? Что его беспокоит? Еще до свадьбы Элены и Диего все было в полном порядке, все радовались жизни, ходили счастливыми, веселыми и неугомонными, нетерпеливо дожидаясь праздничного веселья. Даже тот безрассудный шаг, на который пошел отец, не посоветовавшийся с матерью и в тайне заказав на свадьбу старшей дочери три роскошных платья, чтобы порадовать своих любимых женщин, при этом понабрав долгов на год вперед, не вызвал такого всплеска негодования и переживаний в семье, как последние дни, прошедшие с момента церемонии. Что же изменилось за столь короткое время?

Резко вскинув голову, отчего красная кружевная мантилья упала ей на плечи, открывая взору густые темные волосы, собранные из двух тяжелых кос узлом на затылке, сеньора Перес с тоской посмотрела на дочь:

— Мы говорим о твоем кузене, Луисе-Антонио Наварро де Пересе из Севильи.

— О том, кого ты, отец, объявил своим наследником? — с осторожностью уточнила Каталина.

— Так и есть, о нем, — безрадостно кивнул дон Педро и с глухим стуком поставил пустой бокал на стол.

— Это тот сеньор, что стоял подле тебя в часовне, пока длилась брачная церемония, — начала объяснять мать, вдаваясь в пикантные подробности, — на нем еще был камзол зеленого цвета с причудливой вышивкой, такой яркий и кричащий, что он обратил на себя внимание многих гостей. Не припоминаешь? Он все пытался познакомиться с тобой, но ты постоянно была окружена поклонниками, а этот самодовольный франт не знал, с какой стороны к тебе подступиться, — она неожиданно рассмеялась чистым заливистым смехом, отчего ее красота стала казаться еще ярче. — Я же, замечая его бестолковые усилия, не применила ничего, дабы облегчить ему работу, просто сделала вид, что увлечена светскими беседами, а потом ты и вовсе исчезла. Все подумали, ты устала и просто ушла отдыхать.