Пленница сновидений - страница 5
— Да! — мягко сказала она, положила деньги к нему на колени, решительно повернулась спиной и уставилась в окно.
Нельзя позволять, чтобы ее опекали, каким бы обворожительным ни казался опекун. Толстое стекло отразило мужчину, сидящего в кресле, и ироническую улыбку, искривившую его полные губы.
Самолет неторопливо вырулил на взлетную полосу, нацелился носом на тусклые ряды огней, взвыл двигателями и рванулся вперед, а потом вверх.
Она прижалась спиной к сиденью; в то же мгновение пальцы соседа быстро коснулись ее кисти и спокойно улеглись на ручку кресла.
— Лучшее, что есть в полете, — пробормотал он. — Смертельная опасность. Фактор риска.
Она улыбнулась, закрыла глаза и откинула голову на спинку сиденья. Не следовало ввязываться в диалог.
Подошел стюард с кофе, сандвичами и алкогольными напитками. Попутчик легонько похлопал ее по руке.
— Выпьете что-нибудь?
Она покачала головой, не открывая крепко сомкнутых глаз.
Перед полетом у нее была мысль немного почитать или составить график ближайшего рабочего дня. Но сейчас, почувствовав угрозу быть втянутой в беседу — а угроза эта, учитывая притягательность соседа, была весьма велика, — она решила поспать.
Однако стоило принять такое решение, как сон пропал.
Проклятье! Она глубоко вздохнула, вспомнив наставления инструктора хатха-йоги. Так, наполнить легкие воздухом. Глубже, глубже… Задержать дыхание. Затем выдохнуть. Медленно-медленно. А затем снова. И снова…
Она шла по широкой дороге. Хайвэй, автобан, шоссе… это могло быть где угодно.
Она тщетно оглядывалась по сторонам — шоссе тонуло в темноте. Но дорожное полотно сверкало и слепило глаза, а на обочине вздымались и опускались кучи зерна, словно ждавшие огромного автопогрузчика.
Она шла вперед. Совершенно одна. Вокруг не было ни души.
В воздухе чувствовалась угроза. Кучи зерна впереди начали тлеть. Огонь шел снизу вверх, достигал вершины кургана, расцветал желтыми, красными и оранжевыми цветами и превращался в огромные полотнища пламени.
Она поднесла руку к глазам. Опаленные ресницы напоминали обгорелые спички.
Ее окутали клубы черного дыма, сердце сжалось от страха, сквозь пламя она заметила лежащий впереди алюминиевый фюзеляж. Серебряное чрево было опалено и разворочено. Самолет напоминал подстреленную птицу.
Одно изогнутое, покореженное крыло наполовину ушло в землю; второе, окутанное удушливым дымом, смотрело в небо. По его поверхности змеился зловещий маслянистый след. Казалось, пространство вокруг упавшего самолета заполнено стонами, сливающимися в единый крик боли.
Она стояла как вкопанная. Ноги отяжелели и не хотели двигаться.
Из дыма выбрался человек. Он был черен от масла и сажи. Черные волосы, черные брови. Глаза, напоминающие ночное небо, сверкающие и неправдоподобно глубокие. А кожа бледная, молочно-белая, отливающая лунным светом.
— Керосин! — крикнул он. — Горит керосин! Бегите! Спасайтесь!
Она боролась с собой изо всех сил, пытаясь внять словам незнакомца, но ноги не слушались, тонули в песке. Хотелось вырваться, освободиться от кошмара. И в то же время ее влекло к этому человеку. Он был ее единственным спасением. Но она не могла стронуться с места… Ноги словно вросли в землю…
Лившийся с крыла керосин взял ее в кольцо и начал медленно приближаться как ядовитая змея с отверстиями в чешуе, сквозь которые прорывались язычки пламени.
Человек кричал, отчаянно пытаясь спасти ее: «Зоя, Зоя!» Но звуки его голоса улетали в сторону, подхваченные клубами дыма.
Она плакала. Огненная змея была совсем рядом и злорадно высовывала раздвоенный язык. Бросив на незнакомца последний взгляд, она заметила, что тот тоже плачет…
Над ней склонились лица. Мужские лица. Испуганные. Чужие.
— Вы затолкали меня до смерти, — сухо известил чей-то голос, заставив ее вернуться к действительности.
Она посмотрела по сторонам и убедилась, что самолет уверенно летит по мирному, спокойному небу. Судорожные толчки сердца постепенно замедлялись, дыхание приходило в норму.
— И при этом чертовски стонали, — добавил ее белокурый спутник. — Вы не принесете ей бренди? — спросил он взволнованного стюарда. — И мне тоже.