Пленница - страница 7

Крестикс впереди, даже не моргнув глазом, махнул ей, чтобы она вошла. Очевидно, он считал эту комнату вполне подходящей.

— Здесь ты и останешься. — Он повернулся к инопланетянину, который все еще держал ее, и понизил голос. — Оставайся с ней, агаси. Присмотри за ней.

Опять это слово. Так зовут другого инопланетянина? Вряд ли, так как он дергался каждый раз, когда это произносили.

Крестикс закрыл за собой дверь и задвинул засов. Ладно, если у нее и оставались какие-то сомнения в том, что ее держат в плену, то они исчезли.

Не успела она сказать держащему ее инопланетянину, что ей не нужен телохранитель, чтобы оставаться в своей комнате, как он подхватил ее на руки и понес к кровати.

Макс так удивилась внезапному движению — и тому, как быстро и грациозно мог двигаться кто-то настолько огромный, — что она не придумала ничего, кроме как ударить его, перед тем как он опустил ее на подушки и выпрямился во весь свой внушительный рост, его капюшон соскользнул с головы, открывая его длинные волосы и начало племенных татуировок на груди.

Черт, подумала Макс, отползая назад. Он не крестикс. Он один из варваров пустыни.

Его темная коса качнулась вперед, когда он поставил одно колено на кровать и склонился над ней, его глаза горели огнем.

Сердечко Макс бешено забилось в груди, когда она огляделась. И она заперта с ним в секс-люксе. 

Куш удивился не меньше других, когда, взяв Макс за руку, вбежал в город крестиксов, одетый в плащ, который снял с одного из павших воинов. Он не планировал этого заранее, но когда увидел, что ее тянут внутрь, решил, что сможет сделать для нее больше, если будет рядом. Он обещал своему кузену К'алвеку, что спасет женщину, и именно это он и собирался сделать, даже если для этого придется прятаться под носом у врага.

У него все сжалось, когда за ним захлопнулись городские ворота. Теперь пути назад не было. Он низко натянул капюшон и крепко обхватил его спереди, надеясь, что никто не заметит его длинную косу или темную татуировку, покрывавшую грудь.

Вражеский плащ плотно облегал его, натягиваясь на широких плечах и сковывая движения, но крестиксы шли неторопливо и делали не такие большие шаги, как дотвеки. Ему не нравилось ощущение ткани, закрывающей кожу, но она хорошо скрывала его, и никто не заметил, что один враг пробрался в их город.

Макс тоже не знала, что он дотвек, позволяя ему вести ее без возражений. Он напомнил себе, что инопланетянка вряд ли заметит разницу между их людьми.

Не поднимая головы, Куш оставался рядом с женщиной, не задавая вопросов, пока они двигались через город, окруженный стеной. Он изо всех сил старался не обращать внимания на мягкость ее кожи, когда держал ее за руку. Он никогда не прикасался к такой коже как у нее и боролся с желанием погладить. Когда Макс вздрогнула, он инстинктивно потер ее руку, остановившись только тогда, когда почувствовал ее любопытство.

Он должен вести себя как крестикс, напомнил он себе. Крестиксы не умели читать чужие чувства и никогда не отличались добротой. Но они оказались достаточно умны, чтобы построить этот город, подумал он, выглядывая из-под ткани, чтобы увидеть место, о котором шептались столько лет его соплеменники.

Первое, что поразило Куша в городе, — это громкость. Не было слышно негромкого рева животных и звона колокольчиков, как в оазисе дотвеков. Вместо этого голоса словно рикошетом отскакивали от зданий, а тяжелые сапоги стучали по полированному камню, покрывавшему землю. К счастью, плащ оказался достаточно длинным и скрывал, что он без обуви. Более высокому дотвеку, вроде К'алвека, не повезло бы так.

Куш боролся с желанием протянуть руку и прикоснуться к каменным зданиям. Он знал, что камни изготовлены из того же материала, что и горы, но были отполированы до блеска. Разноцветные навесы напомнили ему палатки в его деревне, и он подумал, не сохранились ли они с тех времен, когда крестиксы тоже жили в песках. Вряд ли, чтобы кто-то из них все еще жив, чтобы помнить те времена более тысячи солнечных оборотов назад. Нет, если это и осталось из прошлого, то нынешние крестиксы не знали об этом.