Пленница зверя - страница 12
Девушка выгнулась и заскулила. Нет, она не выдержит эту пытку! Слишком требовательны его губы, слишком горячее дыхание… Там… Между ног.
– Максим, нет, – выдохнула и снова вскрикнула, на этот раз уже от настойчивого толчка его члена.
Уперлась ладошками в массивную грудь оборотня, покрытую мягкой растительностью.
– Да! Покричи для меня, волчица! – он навалился на девушку всем телом, вдавливая её в мягкую кровать, делая несколько быстрых, глубоких движений внутри неё.
– Ненавижу! – но вопреки своим словам притянула обвила руками его шею и обхватила ножками крепкое тело Максима.
Она проиграла. Снова. Волчица вырвалась на свободу. Она оказалась сильнее человека.
– Ложь, моя маленькая самочка! – толчки снова повторились, но уже сильнее и грубее, только волчице это, похоже, пришлось по вкусу. – Тебе нравится!
Его губы обрушились на упругую грудь Насти и та задохнулась от ощущений и эмоций, что сменяли друг друга со скоростью света.
С одной стороны, она действительно ненавидит этого сумасшедшего оборотня. А с другой – волчица, счастье и наслаждение которой Настя не могла не чувствовать, ведь они – одно целое. Вернее, были… Всегда они находили общий язык. До того, как в их жизни появился этот волк.
– Ненавижу! – повторила уже не так громко и запустила пальчики в густые волосы оборотня, пока тот дразнил языком набухшие соски и вбивался в неё с бешеной скоростью.
Максим зарычал.
Как смеет эта стерва идти против их природы.
Как смеет врать и кричать о ненависти, когда его член буквально утопает в её соках.
– Лицемерка! Я научу тебя покорности! – сжал сильными руками её ягодицы и с силой насадил на себя. – Давай! Прими меня!
– Ни за что… – простонала ему в губы и впилась в них остервенелым поцелуем.
Огромный член таранил её и, казалось, вот-вот порвёт, а клыки царапали нежную кожу, оставляя там красные отметины.
Настя вскрикнула, запрокинула голову и замерла, сокращаясь вокруг него, заставляя волка слететь с катушек и вонзиться в неё с диким рыком так глубоко, что стало больно.
– Поставь мне метку, маленькая! Давай же! – он подставил свою шею девушке, изливаясь в неё с хриплым стоном.
– Нет, – прошептала одними губами и закрыла глаза с победной улыбкой.
Волчица не смогла заставить её пометить Максима. Но надолго ли это? Сколько ещё она сможет сдерживать эту глупую зверюгу?
Он и сам прекрасно чувствует её волчицу. Знает, что однажды она не сдержится… А если всё-таки не сдержится и оставит на его теле метку – никогда уже не станет свободной. И дело даже не в том, что он не отпустит. Им не даст свободы Луна при наличии обоюдного согласия, что и несут в себе метки.
– Вставай, поешь, – проворчал Максим и, включив ночник, поднялся с кровати. – Всё на столе. Не поешь – заставлю.
Пока он шёл к двери, Настя успела «заценить» крепкие ягодицы оборотня и вздохнула.
Он ей нравится…
Плохо.
Очень плохо.
Так и до «Стокгольмского синдрома» недалеко. Никогда не понимала женщин, что испытывают к своим насильникам тёплые чувства. Это мерзко, дико, ненормально!
Так как же теперь назвать её?
Больной?
Сумасшедшей?
Разумеется, она необычная девушка. В ней течёт волчья кровь. А волки живут по своим законам. Пару им определяет Луна и с ней особо не поспоришь.
Вздохнула и, накинув на себя плед, подошла к столику с едой. От запаха жареной курицы заурчало в желудке и скрутил голодный спазм.
Что ж, голодовка в борьбе за свою свободу отнюдь не лучший вариант. Сначала поесть как следует, а потом уже размышлять о своём будущем.
Максим вышел на крыльцо и шумно втянул в себя прохладный ночной воздух. Его посёлок опустел и почти все дома зияли чёрными глазницами окон. Волки вышли в лес.
Прыгнув с порога, он моментально перекинулся и бросился бежать куда глядят глаза. Лишь бы бежать.
Может хоть так ему станет легче?
Почему так погано на душе? Отчего его волк так страдает?
Ответ он знал.
Глупая самка не принимает его. Не признаёт в нём свою пару!
Тоскливо завыл и бросился в чащу леса, желая забыть о своём поражении. Поражении, которое он познал впервые в своей жизни. И, блять, какое же это хреновое ощущение!
Волки собрались на излюбленной поляне, ожидая своего альфу.