Пленник - страница 11

— Я зачем тебя возвысил? Я зачем дал тебе силу и власть? Чтобы ты себе пузо набивал? Так бы и прозябал на том базаре простым зазывалой, пока бы тебя какой воришка со страху бы не прирезал!

Алори спокойно ждал, пока у хозяина пройдет приступ бешенства. Ну как же, все великие этим страдают. Главное для придворного — научиться ждать.

— Ну зачем ты привез мне эту кислятину? Отравить меня вздумал?..

— Что? — побледнел толстяк. Насчет отравления во дворце разговор короткий. В общем-то вообще одно слово-виселица. — Отравить?! Чем, Хозяин?

— Винцом своим дрянным, — Кошчи с отвращением сорвал рубашку и бросил Алори в лицо.

— Хозяин, — сникший толстяк жалобно крутил в руках испорченную рубашку. — Что-то я ничего не понимаю. Может, ты поставишь меня на землю?

Кошчи хмуро кивнул и толстяк полетел на террасу, кубарем прокатился по каменистому полу и затих в углу. Хозяин раздраженно пожал плечами, подошел поближе и сел на одно из кресел. Алори постанывая, выбрался из закутка, выпутался из хозяйской рубахи и плюхнулся в соседнее.

— У тебя еще остались другие бутылки? — отдуваясь, спросил толстяк.

— Ты что же, думаешь, я буду пить эту бурду? — опять завелся Кошчи. Алори беспомощно развел руками. Хозяин сплюнул и щелкнул пальцами. На столике перед ними появился бокал и непочатая бутылка.

— Ну давай, попробуй только не выпить! — с угрозой произнес Хозяин.

Алори сглотнул, жалобно покосился на мужчину. По сухим щекам Кошчи гуляли желваки. В таком состоянии ему лучше не перечить, а то никогда не знаешь, зайчиком домой поскачешь, аль соколом полетишь…

Алори на одном дыхании откупорил бутыль и отпил большой глоток прямо из горлышка. И прыснул вином в лицо Хозяину.

— Вот орва, чистый уксус! — еле отдышался он.

Кошчи сидел с каменным и оплеванным уксусом лицом.

— Хозяин… — Алори осторожно отставил бутыль на стол и начал потихоньку пятиться назад. — Хозяин, я все объясню! Хозяин!

Кошчи с силой ударил кулаком по столу. Стол разломился надвое, гора затряслась…

— Хозяин, пощади! Хозяин! — голосил толстяк.

Мужчина встал, смахнул с лица алые капли, и стряхнул ладони. Терраса затряслась еще ощутимее, по полу пробежала трещина, кроша край над обрывом. Полетели камни, поднялась пыль.

Алори в ужасе карабкался вверх, пытаясь ухватиться короткими пальчиками за выступы на скалах, но его дородное тело не хотело лезть вверх. Под ногами крошилась в пыль терраса, Кошчи уже просто висел в воздухе, раскинув руки, словно крылья.

Твердь под левой ногой толстяка обратилась в ничто. Алори взвизгнул и, с трудом сохранив равновесие, заорал что есть мочи:

— Хозяин! Я все исправлю, Хозяин! Все будет в лучшем виде! Такого вина ты никогда не пробовал!

— Да? — заинтересовался Кошчи, мановением руки возвращая террасу на место и усаживаясь в кресло. Пыли и падающих камней как не бывало. Алори осторожно отцепился от скалы и, не обращая внимания на поломанные ногти на холеных пальцам, с опаской подошел к Хозяину.

— Садись, — кивнул Кошчи на соседнее кресло. — Смотри, какой красивый закат.

Некоторое время мужчины смотрели, как красный круг солнца медленно тает за горизонтом, оставляя на память о себе кровавые всполохи.

— Почти как то вино, что я тебе привезу, — твердо пообещал Алори. — Ты прости за уксус. Я взял у знакомого купца, не пробуя… Но Ар уже много лет исправно поставлял мне хороший товар.

— Что было, быльем поросло, — задумчиво пробормотал Кошчи. — Ты лучше расскажи, что за вино. Когда привезешь? Сейчас или утром?

Алори поперхнулся. Немного прокашлявшись, он попытался возразить:

— Но Хозяин, путь из Садпа займет несколько дней…

— Ты споришь? — хищно ухмыльнулся Кошчи. Толстяка передернуло.

— Ладно, ладно, — поспешил он с ответом. — Будет завтра утром. Но ты мне поможешь отговориться у короля. Это привезли по его личному заказу…

— Скажи, я забрал, — перебил Кошчи. — Давай быстрее вези.

Он хлопнул в ладоши. С террасы исчез толстяк, Хозяин, кресла, стол… потом растаяла и сама терраса.

По лесу двигалась кавалькада. Рыцари в полном боевом облачении, чуть поодаль — стайка оруженосцев. Чувствовалось, что все вышли не на прогулку — не было слышно ни разговоров, ни смеха, только бряцанье металла да храп коней.