Пленник - страница 7

Толпа позади восхищенно ахнула.

— Сам король не имеет такого красивого замка, — пораженно прошептал под нос старейшина.

Кошчи усмехнулся: король не Хозяин. Он всего лишь человек.

— Ну на сегодня достаточно, — отмахнулся он от людишек. Те исчезли.

Довольно улыбаясь и представляя глупые выражения на лицах селян, когда они окажутся у себя в домах, Кошчи прошел в свое новое старое жилище.

Управлять силой становится все легче.

Старейшина тихонько постучал в ворота. Ворота не открылись, но это ничего не значило — Хозяин знает, что к нему пришли, значит, появится, когда захочет. Старейшина присел на холодный камень и приготовился к долгому ожиданию. Над его головой возвышались молчаливые громады Замка. Он вспомнил время, когда Замка еще не было. Была пещера, куда заточили пленника, обязанного до последнего дня своей жизни стеречь тайное сокровище. Что произошло — неведомо никому, но пленник постепенно стал Стражем, а в скором времени и Хозяином. Пещера преобразилась в Замок, Хозяин демонстративно вышел из подчинения короля. Казалось, Кошчи доставляет удовольствие дразнить всех знатных аристократов в округе. Король обиделся, но до сих пор никаких действий не предпринимал.

— Эй, старейшина! — голос Хозяина вывел его из раздумья. Он торопливо встал и поклонился.

— Что ты хотел от меня? — спросил Хозяин, сидя на подоконнике, локтях в двадцати над землёй.

— Я пришёл просить тебя о помощи, Хозяин! — старик склонился в низком поклоне.

Хозяин спрыгнул вниз. Старейшина в ужасе зажмурился, но Кошчи даже не завалился, а мягко присев, устоял на ногах.

— Помощь, говоришь? — он, прищурившись, прошёлся перед стариком, — Любопытно… И что же у тебя стряслось?

— Разбойники, — коротко ответил тот, боясь поднять взгляд на Хозяина.

— А что же король? — поинтересовался Хозяин, останавливаясь напротив старейшины. — Его стража?

— Мы посылали гонца к королю, — ответ звучал глухо, еле слышно. — Его величество изволил дать ответ, что если человек, считающий себя хозяином, действительно является таковым, то пусть сам заботится о своём добре.

— Хитёр! — Хозяин покачал головой в восхищении. — Пусть, значит, заботится?.. Ладно, я позабочусь! Только пусть потом не жалуется. А ты, старик, придумал, чем будешь расплачиваться за защиту?

— Ты — Хозяин, — смиренно произнёс Старейшина. — Мы в твоей власти.

— Это правильно, — Хозяин одобрительно хлопнул старика по спине, чуть не сбив его с ног, — мне нужна женщина.

Старейшина впервые поднял глаза. В них затеплилась надежда.

— Мы сделаем такой праздник из твоей свадьбы… — неуверенно начал он, но Кошчи перебил его.

— Старик, ты, похоже, глухой! Я разве сказал, что мне нужна свадьба? Мне нужна женщина. Молодая. Сегодня. Если мне будет хорошо — у вас не будет проблем с разбойниками. Нет — вините себя.

Старейшина возвращался в посёлок. Казалось, он стал ниже ростом и постарел. Не зря он занимал свой пост. Он понимал, во что выльется требование хозяина.

Вечером того же дня он сам провожал к Замку девушку. Понимая, что это его последний вечер в должности старейшины, он не посмел созывать сход. Девушка была его внучкой, в младенчестве потерявшей родителей. Ей он тоже ничего не сказал, и стук ворот, захлопнувшихся за её спиной, был для него стуком по крышке гроба.

Никто не заметил, как старейшина вернулся домой. Никто не слышал криков из-за стен Замка.

Старейшину вынули из петли утром следующего дня. Его, висящего под навесом на заднем дворе, случайно заметил соседский мальчонка, перелезший через плетень в поисках убежавшего котёнка.

Внучку старейшины обнаружил купец, приехавший из города. Истерзанное тело девушки, облачённое в богатый наряд знати, лежало на обочине дороги, проходящий через разбойничий лес.

Через неделю охотники случайно набрели на тайное становище разбойников. Птицы и звери уже изрядно потрудились над трупами, но того, что осталось, было достаточно, чтобы понять — беспокоить жителей округи больше некому. Хозяин сдержал обещание, данное старейшине.

Когда тело девушки принесли на погребение в деревню, сбежалась вся округа.

— Вы только посмотрите на платье, — шептались девчата, — такой красоты сроду не видывала.