Плод нашей нелюбви - страница 9

стр.

- А вот это тебя не касается, – обернувшись, сказала она и скрылась за дверями гримерки.

- Эта дура реально беременна?!.. – находясь в шоке от такого поведения Пелагеи, Дима обратился к Агутину, на что тот пожал плечами.

Стянув пальто, Пелагея опустилась на диван, откидываясь на спинку. Она слушала с замиранием сердца звуки, доносившиеся из коридора.

- Господи, пожалуйста, – еле слышно произнесла она, медленно прикрывая глаза и гладя руками свой живот. – Неужели я так много прошу?..

Вдруг раздался негромкий стук в дверь.

- Да, – поднимаясь с дивана, проговорила Пелагея.

На пороге гримерки стояла Гагарина.

- Полюш, привет, – защебетала подруга, обнимая девушку и оставляя на щеке поцелуй. – Как все прошло?

- Прошло-то все, конечно, хорошо, – Поля достала из шкафа плечики и повесила пальто. – Вот только результат я боюсь узнавать. Полин, а если опять ничего получится?..

Полина одарила блондинку недовольным взглядом.

- Опять завела свою шарманку! – она махнула рукой. – Ханова, ну что ты за человек-то такой? Ну, подумай ты о хорошем! Сама же себя настраиваешь на плохой результат.

- Поль, а о чем думать-то? Мне сказали: никаких стрессов и нервов – а в итоге не успела я зайти на площадку, как поругалась с Биланом, – к горлу подкатил неприятный ком, а по щекам начали скатываться слезы. – Не прошло и дня, чтобы мы с ним не поругались, понимаешь? Как только видим друг друга, так нас начинает нести непонятно куда, – она поморщила носик, закусив губу. – А видеть его физиономию мне придется каждый день. И, к сожалению, от этого никуда не убежать.

- Так, родная, давай-ка не накручивай себя раньше времени, окей? Тебе сколько дней ждать результат?

- Двенадцать.

- Во-о-о-о-т, – протянула Полина, задумчиво почесав кончиком пальца нос. – Впереди у тебя концерты, а репетиции, насколько мне известно, начинаются где-то с декабря, так?.. – Пелагея кивнула, утыкаясь лицом в плечо подруги. – Ну, вот видишь, ты с ним даже не встретишься. Все, давай успокаивайся, – она улыбнулась. – Сама же говорила, что нельзя нервничать, а теперь сидишь тут и сырость разводишь. Все будет ХО-РО-ШО.

Девушки обнялись.

- Спасибо тебе, Поль...

- Я надеюсь, что я буду крестной мамой твоего малыша, а?.. – усмехнулась Гагарина, положив руку на Полин живот.

- Ты еще спрашиваешь? – тихонько всхлипнув, произнесла Поля. – Конечно, да.


- Так, все готовы? – осматривая кресла наставников, поинтересовался Аксюта. – Не понял, а где Пелагея?

- В гримерку свою ушла, – тихо сообщил Леонид.

- Так, Билан, быстро сходи за ней, – приказным тоном произнес Юрий Викторович. – Сегодня у вас знакомство с командой, мы вас снимаем, а потом свободны до декабря.

Дима насторожился и, не сводя с продюсера взгляда, медленно поднялся со своего места.

- Юрий Викторович, почему сразу я?! – он скрестил руки на груди, удивленно изогнув бровь. – В телецентре народу, что ли, мало? Вон Леня пусть сходит.

- Дима, пожалей старого больного мужчину! – прокряхтел Агутин.

Пробубнив что-то себе под нос, молодой человек пошел в сторону гримерки «лучшей подруги». Зайдя в комнату без стука, он остановился на пороге, внимательно вслушиваясь в разговор двух подруг. Девушки обнимались, о чем-то мило беседуя.

«Все будет хорошо...», «Крестной мамой...ТВОЕГО малыша...»??? «Что?!..» – первое, что пронеслось у него в голове. Поняв, что это не его дело и подслушивать не совсем хорошо, Дима постучал в стену, сообщая о своем присутствии.

- Ханова, поднимай свою пятую точку и быстро дуй на площадку, – грубо сказал Билан, расставив руки по бокам и презрительно морщась. – Аксюта тебя потерял, – тут же добавил он. – Полина, привет.

Подруги переглянулись.

- Привет-привет, – неодобрительно сказала Гагарина. – Дим, а тон по мягче никак? Все-таки с девушкой разговариваешь.

- С девушкой я как раз-таки любезно разговариваю.

- Так, Билан, можно тебя на минуточку? – Полина вскочила с дивана. Поправив ткань юбки, она вышла в коридор, плотно закрывая за Димой дверь гримерки. – Я не поняла, это что за концерт ты там устроил, а?!

Парень закатил глаза, мысленно считая до десяти, чтобы не наговорить своей подруге пару «ласковых».