Плоды манцинеллы - страница 15

— У тебя хорошие данные, — пожав плечами, произнес старик.

— Так ты смотрел мой скан? — Алан кивнул. — Все равно не понимаю. Я ничуть не лучше остальных. Даже в универе меня зачислили далеко не в самый сильный поток.

— Я решил, что ты сгодишься.

— Сгожусь? — Энди удивленно повел бровью. — Для, мать его, чего?

— Следующий вопрос.

— Ох-хо-хо, мужик! Ты меня прям дразнишь!

Алан мимолетно улыбнулся и вновь пожал плечами.

— Ладно, едем дальше. Что за хрень с Майером?

Саммерс сделал большой глоток кофе, громко причмокнул губами и произнес:

— Конкретнее.

— Это тот самый Майер? Себастьян Майер? Изобретатель?

— А ты как думаешь?

— Я хрен его знает, Алан. Уже два дня копаюсь в уцелевшей сети, но не могу ничего найти о Майере, кроме километровых статей в научных журналах. Ни фото, ни видео… — Энди покачал головой. — Я думал, он мертв.

— Ты ошибался.

— Ошибался… Он сейчас снова в отключке?

Алан кивнул.

— В кататоническом ступоре.

— Это так твоя бумажка подействовала?

— Кто знает? — хмыкнул Саммерс.

— Думаю, ты.

Взгляд Алана стал жестким лишь на секунду. Уже через мгновение он вновь равнодушно и спокойно смотрел на Андраса, но Энди успел заметить эту перемену. И ему она не понравилась.

— Еще вопросы?

— Уйма, док. Что с ним не так-то? Просто скажи. Как он к нам попал вообще? Он потерял память, да? Почему Майер так важен?

— Он… — Саммерс запнулся, прочистил горло и сделал еще один глоток. — Он пострадал. Себастьян помнит лишь некоторые эпизоды из своей жизни.

— У него был инсульт? — Алан не ответил. — Твою мать…

— Его память, как река с дамбой. И даже не с одной. Мы не представляем, сколько их там.

— Мы? Кто мы? Я здесь видел лишь тебя и пару охранников вот с такой шеей, — Энди поднял руки к вороту и показал широкий круг. — А, еще уборщица была. В Центре народу полно, но тут, в твоей лабе, хоть морг сооружай — ничего не изменится.

— Мы — это я и… Начальство.

— А-а-а-а, — протянул Андрас. — Те ребята, что затыкают тебе рот.

— Не начинай, Энди. Ты мне нравишься, но прекращай уже. Мы, и сейчас я говорю про нас с тобой, все-таки исследователи, а не разнорабочие на стройке. Хоть немного следи за языком.

— Все, все, папаша. Считай, прекратил. Давай остынем и вернемся к моим вопросам. Ты сказал, что Майер ни черта не помнит, но на вашем, — Ланге изобразил кавычки, — «интервью» он вещал вполне бодро.

— Его мозг выходит из ступора в определенные моменты, в конкретных ситуациях. Мы не до конца понимаем, как это работает, но оно дает свои результаты.

— Что за дерь… — Энди поймал суровый взгляд Алана и осекся. — Ладно-ладно, прекратил.

— Хорошо, — Саммерс приветливо улыбнулся. — Я понимаю твою растерянность. Ситуация и правда загадочная.

— Загадочная? Загадочная, док? Серьезно? Если мне не изменяет память… — Андрас неуютно поморщился. — Уж прости за каламбур, я не специально.

— Да ничего. Я же не на месте Майера, как-никак.

— В общем, если мне память не изменяет, то над главным входом в нашу скромную обитель висит здоровая такая металлическая табличка с огромными такими буквами, которые, насколько я видел сегодня утром, гласят: Центр патологий и мозговой диагностики имени…

— Себастьяна Майера. Все верно, ты в здравом уме.

— То есть, в Центре имени Майера изучают Майера. Вот так ирония. Как это вообще произошло? Как он попал сюда? Да, матерь ты людская, ему должно быть лет сто…

— Семьдесят два, — вставил Алан.

— Семьдесят два?! Вот этому мужику семьдесят два?! Да ему на вид не больше сорока.

С каждым новым ответом Саммерса вопросы лишь множились, и это злило. Раздражало так, что руки тряслись, а лоб покрывался испариной. Неведение — худший удел. Андрас и без того наелся его сполна.

— Даже не понимаю, и почему я тебя терплю… — Алан задумчиво почесал двухдневную щетину. — Здесь не чертов университет, Энди, а у нас ни разу не библиотека, в которой тебе зажали нужную книжку. Если чего-то знать не положено, значит действительно не положено. В первую очередь потому, что это может быть опасно.

— Опасность — мой удел, док! — насмешливо произнес Андрас. — Но я тебя понял. Правда, понял. Меня это не радует, но… Нельзя так нельзя, я не тупой.