Плоды манцинеллы - страница 30

Автоматические двери открылись. Россия встретила иностранцев ледяным ветром и крупными хлопьями снега. Это не Цюрих, далеко не он. Зима на этих землях царила вовсю, еще даже не планируя уступать место весне. Но Себастьян и Марта знали, куда ведет их путь, и были к этому готовы. По крайней мере, они так думали.

Автобусная остановка находилась недалеко от входа в аэропорт, но транспорт никто не ожидал. Скромная пластиковая будка, обшитая органическим стеклом и слабо защищенная от ветра, уныло покоилась прямо на узком тротуаре. Марта поспешно забежала под крышу, зябко кутаясь в толстое черное пальто.

— Черт, холодно, — Себастьян опустил дорожную сумку и принялся стряхивать снег с одежды. — Долго ждать автобус?

— Без понятия.

— Замечательно.

Снежная пелена скрыла мир. Остались только он, она и эта хлипкая остановочная кабинка.

— Так и… — неуверенно начал Майер. — Ты говорила про Цюрих. Про людей. Я заметил кое-что…

— Да не может быть, — язвительно вставила Марта.

— Какие у тебя мысли то? Что-то случилось?

— Да, Бастиан. Случилось, — ответила она. — Мы изобрели НСГМ.

— Что ты имеешь в виду?

— Мир меняется. Уже изменился. И как-то слишком… резко и грубо.

— Разве это плохо? Ты посмотри вокруг, — он указал куда-то вбок, но тут же осекся. — Не буквально, но все же. Сколько всего нового, невероятного. Мы вновь смотрим в небо Марта, смотрим в ночное небо и видим далекие звезды, изучаем вопросы мироздания, постигаем себя. Мы перестали пялиться в экраны смартфонов, глумиться и завидовать…

Он подготовил эту речь. Но женщина готовилась лучше.

— Если ты скажешь, что думал о человечестве, изобретая сканер — я тебя прокляну. Не надо лицемерить, Бастиан, незачем, — он хотел возразить, но Марта ему не дала. — Твои выводы основаны на чем? М? На статьях в научных журналах? На новостных лентах, которые ты время от времени смотришь? На разговорах наших коллег? Так вот, знай же, — Марта ткнула пальцем ему в лицо. — Все не так. Далеко не так. Людей мешают с дерьмом, тыкая плохим сканом. Их выбрасывают на улицу, как мусор, используют, как рабов, как челядь.

— Это все…

— Я не закончила, Бастиан, дай договорить. Уж если ты начал этот разговор, то позволь мне высказаться, — в ответ он лишь коротко кивнул. — Раньше, лет шесть назад, я тоже думала, как ты. Мне казалось, что мы с нашим изобретением наконец-то вывели общество из той ужасной стагнации, что длилась полвека. Мы словно увеличили энтропию, сломали нелепую моду на популярность и потребление, — она склонила голову и медленно прошептала:- Сделали невозможное.

Себастьян внимательно слушал.

— Помнишь всех тех, кто смеялся над нами когда-то? Кто крутил у виска во время твоих выступлений, а потом выходил на сцену и начинал говорить о новых способах записи и считывания информации, которые, подумайте только, позволяли хранить еще больше файлов на планшетах и лаптопах? — ее глаза блеснули гневом. — Боже, как я их ненавидела. Не понимала, как ты выносил все это, как мог, и где брал столько стойкости…

— Мне было все равно.

— Да-а-а, — протянула она. — Теперь-то я знаю, в чем твой секрет. Но речь о другом: НСГМ уничтожил большую часть этих идиотов, превратил их в пыль на обочине, лишил всего. И я радовалась, наблюдая. Следила за новостями мира науки и хлопала в ладоши, когда то тут, то там слетала голова очередного «признанного» старика, а его место занимал тот, кто действительно что-то мог и хотел делать.

Она замолчала, мечтательно вскинув голову. Но тут же помрачнела и произнесла:

— Но это не все. Одна сторона монеты. Другая — до безумия жестока и противна. Мы стали чем-то типа фашистов. Даже, наверное, хуже. Теперь сканер — не наше изобретение, а нечто значительное большее… Как-то я читала статью в журнале, там говорилось про одно индейское племя. «Скоолло». Не помню, когда и где они жили, помню только, что речь шла про Центральную Америку. В отличие от других племен, что покланялись солнцу, небу или земле, эти чтили совершенно другого Бога. Они молились дереву.

— Дереву?

— Да. Они верили, что каждый член их племени после смерти становится огромным деревом, что оно дает им силу и благословляет их род. Только вот дерево то было не совсем обычным. А точнее — совсем необычным. Это была манцинелла.