Плохо нарисованная курица - страница 2

Большие дети тоже хороши! Такие, например, как Мартинек: уже и усы отрастил, а из детской курточки все никак не выберется. Или как Матильда. Зубрила так, что одной головы оказалось мало. А Сильвестр? Образцово-показательный до того, что превратился в кухонный шкаф.

Где есть дети, там есть и школы. С классами и кабинетами, партами, классными досками и классными журналами, с директорами, учителями, инспекторами и сторожами, с панами, пани и товарищами. А в школах проблемы: как не таскать за уши, если в пятом «Б» восемьдесят семь учеников? Или: куда девать учительниц, которые знают меньше своих учеников, отметки ставят несправедливо и занимаются показухой перед товарищами инспекторами?

Перевел я сказки и подумал: а почему бы мне лично не познакомиться с автором? Перевод готов. Книга издается. Поеду-ка я потолковать с ним, есть ведь о чем. И вот в прошлом году сел в самолет, прилетел в Злату Прагу и встретился с Милошем Мацоуреком. Он обрадовался, узнав, что скоро его сказки будут читать на русском языке.

Понравился мне этот подвижный и остроумный человек. За шестьдесят перевалило, а энергии еще на столько же хватит. Рассказал он мне немало интересного о себе, о своем творчестве. Я с ним поделился мыслями о переводе, о том, как издается книга, пожелал ему творческих успехов и поехал домой в Ленинград. Приехал и подумал: а почему бы не сказать обо всем этом несколько слов читателям перед тем, как, взяв в руки книгу, устроившись поудобней, они примутся читать сказки? Взял и написал. А за то, что вы терпеливо дочитали эти несколько слов до конца, — спасибо вам.

Переводчик

Жил-был мальчик-лакомка, звали его Криштофик. Больше всего на свете он любил торт с кремом из сбитых сливок. И вот однажды мама его собралась печь торт ко дню рождения тетушки Анежки. Криштофик обрадовался и запел про себя: «Ура! Ура! Мама печет торт с кремом из сбитых сливок!». Он ни за что не хотел уходить из кухни, хотя мама сказала ему:

— Пойди-ка лучше поиграй на пианино. Ты ведь обещал тетушке Анежке в день ее рождения сыграть песенку «Колокольчик синенький, нежно звени».

Но Криштофик подумал: «Как же, стану я играть на пианино, когда мама печет торт с кремом из сбитых сливок. Спрячусь-ка я где-нибудь в кухне, и мама меня не найдет». А так как Криштофик был очень маленький, то без труда спрятался в миксер, куда уже налили сливки, и тут же принялся их уплетать за обе щеки.

А мама — ну откуда же ей было знать, где спрятался Криштофик, — включила миксер. Миксер сделал «бжжжжжж», и Криштофик превратился в крем, даже не заметив, как это получилось.

Торт испекли. Удался он на славу: сверху крем с черешнями, в середине мармелад, а запах!.. Запах от него шел потрясающий.

Торт уложили в коробку, коробку перевязали розовой ленточкой и отправились к тете Анежке.

Лежа в коробке, Криштофик разговаривал сам с собой: «До чего же мне хорошо живется! Несут меня в коробке, вкусно пахнет торт. Сверху на нем крем с черешнями, в середине мармелад! А что, если я попробую всего понемножку?»

И стал он пробовать. Попробовал сверху, попробовал из середины — словом, какую-то часть торта съел. Открыла тетя Анежка коробку да как закричит:

— Что это значит? Зачем же вы мне дарите обкусанный торт, словно его мыши грызли! Я такой торт есть не стану.

А Криштофик и говорит:

— Вас, тетушка Анежка, есть торт никто не заставляет, не хотите, и не надо, я сам его съем!

И действительно, чуть было не съел торт. Но тут, на счастье, вмешался папа и сказал:

— Хватит! Не смей больше трогать ни кусочка! Ты ведь обещал тете Анежке поиграть на пианино.

Но тетушка закричала:

— Я не разрешаю Криштофику играть на пианино, раз уж он превратился в торт с кремом. Он измажет все клавиши, кто их потом будет оттирать.

А папа говорит:

— Не волнуйтесь, тетушка. Принесите-ка миксер и увидите, что сейчас будет.

Тетушка принесла миксер, папа положил в него крем, запустил миксер в обратную сторону, миксер сделал «жжжжжжб», никто даже глазом не успел моргнуть, как из него вылез Криштофик. Только был он чуть поменьше прежнего.