Плохой, хороший и очень скользкий - страница 9

Но где же Шерман? Что-то его не видно. Тут в спортзал заявились сестры Выпендрильо — Флора и Фауна.

Они почти такие же мерзкие, как Шерман Оукс. Наверное, поэтому близняшки с ним и тусуются.

— Ой, Берни, а мы тебя всюду искали! — завопила Фауна.

— А где ваш приятель Шерман? Прячется у себя в комнате? Боится показаться на глаза человеку, который напишет контрольную лучше, чем он?

Близняшки захихикали и замахали руками, как будто я был назойливой мухой, которую нужно поскорее отогнать.

Фи! Шерман даже не думает о такой ерунде, он слишком богатый! — объявила Фауна.

К тому же, — добавила Флора, — он сейчас занят. Шерман перед каждым тестом кое-что делает, отчего всегда пишет лучше всех.

Правда? — ахнул я и вцепился Флоре в руку. — И что же он делает?

Близняшки замотали головами.

Так мы тебе и сказали! Это тайна.

Эй, Бельцер, открой мой рюкзак и достань ореховые батончики! — приказал я и снова обратился к сестрам Выпендрильо: — А если я вас дам дюжину ореховых батончиков, расскажите?

Девчонки переглянулись.

Дюжину? Каждой? — уточнила Флора.

Каждой, — согласился я и отсчитал двадцать четыре батончика.

Ну слушай: Шерман обматывает голову горячим-прегорячим полотенцем, — затараторила Фауна.

И жара помогает расшевелить клетки мозга, — продолжила Флора. — В итоге голова отлично работает. Вот поэтому-то Шерман Оукс всегда правильно отвечает на все вопросы.

Забрав свои батончики, сестры Выпендрильо выбежали из спортзала.

Чего ты стоишь?! — рявкнул я на Бельцера. — Бегом! Мне нужны горячие полотенца. Много и срочно!

Но… но… где же их взять?

Где-где… В прачечной — вот где. Давай пулей! Тащи мне скорее горячие полотенца, чтобы мои мозговые клетки заработали на полную.

Вскоре Бельцер вернулся в спортзал с большой охапкой полотенец.

Ай-ай-ай! — выл он. — Какие горячие! Просто жуть!

Все руки у него были в ожогах.

Молодец, Бельцер, — похвалил я. — А теперь скорее намотай мне их на голову.

Как только горячие полотенца коснулись моей головы, я почувствовал, как мозги зашевелились.

Ура! Действует! Просто круто. Давай еще полотенец. Еще! И я напишу эту контрольную лучше всех в истории школы!

В висках у меня застучало. Хотелось выть от боли, но я терпел: пусть мозги хорошенько пропарятся.

Когда я вошел в класс, лицо у меня горело и казалось каким-то опухшим. Но меня это не волновало. Главное — я теперь отлично отвечу на все вопросы. Я уже видел чудесную оценку на своей контрольной.

Я сел на место.

Бриджес! — вдруг донеслось до меня.

В класс вошли миссис Гнус и медсестра Цианида. Их привел Шерман.

Вон он! Скорее осмотрите его! — закричал мой злейший враг.

Медсестра Цианида подошла к моей парте и встревожено на меня уставилась.

Шерман говорит, что ты серьезно болен и можешь заразить других детей.

Чего? — Я так и подскочил. — Я болен? Чушь какая!

Очень серьезно болен, — встрял Шерман. — Поглядите, какое у него красное лицо!

Медсестра потрогала мой лоб.

О господи! — взвизгнула она. — Ты же весь горишь! Никогда еще не встречала больного с такой высокой температурой! Должно быть, под сорок!

Я… я… я просто обмотал голову горячими полотенцами.

Боже мой, он бредит! — ахнула медсестра. — У него жар. Надо скорее его изолировать! — И она поволокла меня в медпункт.

Шерман гнусно улыбался:

Пока, Берни! Поправляйся! Жаль, что ты так и не написал контрольную лучше меня!

На следующее утро медсестра Цианида разрешила мне вернуться в общежитие. Финмен и Кренч тут же прибежали ко мне в комнату.

Берни, ты как? — спросил Финмен. — Температуры больше нет?

Да не было у меня никакой температуры! — проворчал я. — Шерман просто разыграл меня с этим горячим полотенцем. Чтобы я не мог написать контрольную лучше него. Еще бы, ведь он не хочет, чтобы я пошел на танцы с Юлией-Августой!

Мы съели твой завтрак, — сказал Кренч. — Думали, что ты сегодня не придешь.

Ну спасибо. Вы всегда знаете, как меня подбодрить, — расстроился я.

А еще мы съели несколько батончиков, — продолжил Финмен. — Не очень много. Всего штук десять.

Но я их почти не слышал. Мне было очень тоскливо. Да, тоскливо! Из-за гадкой выходки Шермана я пропустил контрольную по истории. Как же мне теперь доказать Юлии-Августе, что я хорошо учусь?