Плохой мальчик - миллиардер - страница 9
«Да, – думала я, пересекая офис к уединенному широкому столу, который принадлежал мне. – Это совпадение, просто совпадение».
Сев на стул, я начала поворачиваться из стороны в сторону, покачиваясь, чтобы немного успокоится. «Улыбнись, – сказала я себе, – не стоит унывать, прекрати хандрить. Жизнь была нормальна … отчасти нормальна. Скучная и унылая, но безопасная»
Безопасность – это то, что я искала.
Когда я взглянула на монитор, чтобы проверить мою электронную почту, мои глаза поймали какое-то мигание. Опустив глаза, я увидела одиноко стоящий капкейк, а под ним письмо. Сглотнув, я подняла письмо. Поверхность конверта была гладкой, а на самом конверте было всего одно, небрежно написанное, слово: «ПЭТ».
Краснея, я окинула взглядом офис. Кто-либо видел это? Нет, Лорали упомянула бы и его. Она была любопытна, поэтому если она ничего не сказала...
Прикусив язык, я открыла конверт. Внутри оказался тот же самый тип бумаги, которой я трогала несколько раз. Она сияла в огнях ламп.
«Пэт,
Если ты хочешь, чтобы это закончилось, то это твой выбор. Выбрось мой следующий подарок, и я прекращу.
Наслаждайся капкейком.
С.»
Закрыв глаза, я уронила голову на стол. Это послание было первым реальным доказательством, которое хоть что-то прояснило. То, во что я никак не могла поверить.
Подарки предназначались мне!
Скомкав подол юбки в руках, я напрягла плечи. Мои мышцы сковало, от переизбытка эмоций, что бушевали во мне.
«С.» не ошибся. Кем бы он ни был, и что бы я ни думала, это... Все это было для меня!
Я – Пэт…
Я уставилась на мерцающий капкейк. 'С' на вершине пирожного выглядело больше, и более тяжелым, чем на остальных.
Это означает, что он знает меня. Я знаю его?
Черт возьми! У меня действительно был тайный поклонник! Но кто? Кто он?
Осторожно, я осмотрелась по сторонам, ожидая увидеть хоть кого-то наблюдающего за мной. Даже в этом оживленном офисе, я была по существу никем.
Ласково проведя по записке, я тщательно ее свернула. Рядом со мной стояло мусорное ведро, словно ожидая, что все это достанется ему. Выбрасывание письма и капкейка — не дало бы ничего. Кто узнал бы? Кого бы это волновало?
Моя рука с письмом низко опустилась.
Его бы волновало.
Я колебалась. Капкейк лежал передо мной, ожидая своей участи.
Поднимая изящный, матовый десерт, я откусила небольшой кусочек. Ваниль и сахар взорвались на моем языке. Это было прекраснее, чем любой капкейк, который я когда-либо пробовала. Сладкий, ароматный, вкусный.
Бросила на ведро последний взгляд и сжала письмо в руке. Оно было доказательством, что в эту игру играли именно со мной.
Со мной…
Как я могла закончить ее, когда я только что поняла, что стала ее участником?
****
В моем шкафчике была единственная коробка. От одного ее вида мой адреналин подскочил. Я действительно избегала открывать эти вещи?
Нет. Это что-то большее.
Впервые, я знала, что этот подарок был для меня. И от этого я ощущала себя счастливой. Я уже могла не винить себя в присвоении чужой собственности, лед в моем животе таял, превращаясь в бабочек. Сейчас я испытывала самое настоящее волнение.
Забрав коробку, я поехала домой, пытаясь не превышать скорости.
Прошло более недели, с последнего подарка; дамское белье, которое я выкинула в мусор, о чём теперь сожалела. Я утешала себя, говоря, что я же не знала. Это было тайной игрой, я никогда не играла в подобные игры.
Жертвы обязательно должны были случиться.
Однако, я оставила изумрудные сережки. Они остались незамеченными в держателе для стакана в моей машине. Я нашла их несколько минут назад, когда ставила свой кофе в углубление и немного пролила его.
Пересекая свою гостиную, я бросила пальто прямо на пол. В этот момент о порядке я уже не думала. Открытие пакета стало моей навязчивой идеей, словно зуд, который я должна была унять.
Перебравшись в кухню, я присела на стул и положила коробку на круглый деревянный стол. Как и большая часть моей мебели, он служил различным целям.
Опустив глаза, я заметила, что мои руки дрожали. Немного. Когда я сорвала ленту, мои пальцы все еще продолжали дрожать.
Открыв пакет, случайно выронила тяжелый предмет на стол. Оно было толстым как морковь, но странная и кривая: широкая и тупая на одном конце и сужавшаяся на другом.