Плохой папочка - страница 21
Я сказал ей, что она еще пожалеет о том, что она обратилась ко мне. Я сказал ей, что не принесу ей ничего, кроме боли и сожаления. Я не шутил и имел в виду каждое сказанное слово.
– Ты сказал, что у тебя есть братья, – она покачала головой.
– Мы – братство. Я называю их своими братьями, но мы не связаны кровно.
– Джексон, – сказала она, – нам нужно поговорить.
Я покачал головой:
– Время разговоров кончено, Фейт. Время для разговоров было вчера вечером, прежде, чем я пустил пулю в головорезов Лос–Лобоса.
– Я не хочу, чтобы ты умер, Джексон. Я не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью, даже если это ради моей безопасности. Я не вынесу, если ты не вернешься.
– Слушай меня внимательно, Фейт, – я наклонился и взял ее лицо в свои руки. – Правда в том, что я с радостью сделаю это. Если я смогу пожертвовать своей жизнью, чтобы помочь кому–то, такому же красивому как ты, это будет того стоить. И если я отправлюсь в свою могилу, зная, что существует шанс, что ты носишь моего ребенка, я столкнусь со своей участью, с мужеством и честью.
Она посмотрела на меня, и я мог сказать, что она поняла, что я имел в виду. Я знал, что сошел с ума. Я знал, что ни одна женщина в мире, не хотела услышать эти слова. Но, несмотря на всю странность и мужскую логику, она смогла понять всю суть.
Жизнь за жизнь. Вот как это звучит для настоящего мужика. Это просто. Вот в этом суть.
– Откуда ты знаешь? – спросила она.
– Откуда мне знать, что?
– Как ты знаешь, что я та самая? Что я та, за которую ты готов отдать свою жизнь? Откуда ты знаешь, что я та самая, которой ты доверишь жизнь и воспитание своего ребенка?
Я прижался к ее рту, и поцеловал. Наши языки встретились и сплелись.
– Я просто знаю, – сказал я, и вышел из комнаты.
Глава 12
Джексон
В нашем логове была мощная винтовка с прицелом, которую я взял вместе с коробкой патронов и направился в знойную долину. Примерно спустя четыре мили я повернул на грунтовую тропу, ведущую к холмам. Я нашел позицию с лучшим обзором, и начал ждать.
Прошло тридцать минут, прежде чем в поле моего зрения появилась группа оленей. Они были почти на тысячу ярдов от меня, но я хотел проверить винтовку. Это было оружие, которое я использую, чтобы убить Волка Стейтена.
Я зарядил ее и поднял руку, чтобы проверить ветер. Дул легкий восточный ветерок. Я остановил свой взгляд, убедившись, что там не было никаких порывов или горбов, на дне долины. Я медленно, но равномерно, вдохнул, держа большого оленя на мушке, и поместил свой палец на спусковом крючке.
Из–за расстояния невооруженным глазом, олень был едва ли точкой среди колючего кустарника. Через прицел, я был так близок, что чувствовалось, будто я мог прикоснуться к нему. Я видел, как он дышит. Я мог разглядеть слабую белую окраску под его левым глазом. Я тренировал свой прицел на артерию на шее, чуть выше лопатки. Это будет мгновенная смерть.
Я выдохнул и нажал на спусковой крючок.
Он даже не слышал выстрела, когда пуля достигла цели. Другие олени отскочили и сбежали, разбегаясь по всей долине, как рыба в рифе. Моя мишень упала на землю, и вокруг туши поднялось небольшое облачко пыли.
Мой отец умер, даже не увидев своего внука. Фейт была моей судьбой. Я не просил ее. Она пришла в тот бар и сама предложила мне себя. Я собирался отдать свою жизнь ради нее, и это автоматически делало ее моей.
Когда я вернулся в дом, я мог думать только о том, чтобы наполнить ее лоно своей спермой.
– Фейт, – позвал я.
– Я здесь, – сказала она из спальни.
Я вошел, и мои глаза увеличились, когда я увидел, как красиво она выглядела. Клянусь Богом, я никогда не видел что–либо более соблазнительное. Она вымыла волосы, и они были еще мокрыми. Ее кожа была влажной после ванны. Она была чистой и надушенной.
Она завладела моим дыханием.
– Ты помнишь, что я сказал тебе при нашей встрече? – спросил я.
Она смущенно кивнула. Она дрожала. Она боялась того, что я собирался сделать.
Мой член прижимался к моим джинсам, как тигр в клетке, желающий вырваться.
– Я сказал, что уничтожу тебя. Я сказал, что выпью тебя, как пустыня выпивает дождь. Что я хочу овладевать тобой, пока ты не начнешь умолять меня остановиться.