Плохой Ромео - страница 50
В гримерной.
Я отрываюсь от шеи Холта, и он смотрит на меня глазами, полными паники. Мы оба тяжело дышим. Наши губы распухшие и красные.
Эрика откашливается, и я убираю ноги с пояса Холта, чтобы он смог опустить меня на пол.
Я разглаживаю свою футболку с юбкой, и вижу, как Холт проводит рукой по волосам, после чего засовывает руки в карманы и выдыхает.
Перевожу взгляд на Эрику. Она спокойно рассматривает нас.
— Ну, выглядит все так, словно у вас двоих была интересная… дискуссия. Я так понимаю, вы решили проблему и теперь сможете поцеловать мисс Тейлор, мистер Холт?
Холт прочищает горло.
— Ну, я почти добрался до… сути этой самой проблемы, когда вы застали нас.
Эрика усмехается.
— Я заметила.
Из меня вырывается нервный смешок, и я прикрываю рот ладонью, потому что боюсь, что вот-вот расхохочусь во все горло. Мое тело все еще колотит и пульсирует, сердце намеревается вырваться из груди, а ощущение того, что Холт стоит прямо за мной, никак не помогает.
— Ну, смею предположить, что вы не отказывайтесь от своей роли, так мистер Холт? — спрашивает Эрика.
Холт переступает с ноги на ногу.
— Похоже, нет.
Эрика кивает и улыбается.
— Отлично. В таком случае, у нас еще много работы. Увидимся на сцене через пять минут.
Она поворачивается и выходит из гримерной. Мы с Холтом снова остаемся одни, охваченные слоями сексуального напряжение, по мощности способного обеспечить теплом целый дом.
Я искоса смотрю на него. Он выглядит как заключенный, разрабатывающий план побега.
— Слушай, Тейлор… — Он потирает глаза. — Этот поцелуй был…
Удивительным? Изумительным? Ошеломительным?
Я знаю, он не собирается использовать ни одно из этих прилагательных.
— Это было глупо, я знаю. Еще я знаю, что ты хочешь попытаться сделать вид, что ничего этого не было, потому так и сделаем. Обоюдный план.
Не могу поверить, что один поцелуй перевернул мой мир с ног на голову. Раньше я думала, что хочу его, но сейчас то, что я чувствую даже не умещается в понятия этой Вселенной. Это необъяснимое влечение. Мощное и неутолимое. Хотелось бы мне вернуться назад к привычной мне неопределенности.
Он знал, что это случится. Мне стоило бы его слушать.
Он нервно шаркает ногами.
— Я приму участие в постановке, что бы она в себя ни включала, но вне сцены мы просто…
— Друзья. Ага. Понятно. — Мы должны предотвратить катастрофу, причиной которой можем стать.
Держаться на расстоянии и пытаться не стать одержимой.
Вот только боюсь, я уже одержима.
8
Е-МЕЙЛЫ И ДЗЕН
Наши дни
Нью-Йорк
Конец четвертого дня репетиций
Когда я захожу в свою квартиру, меня встречает шум тропических лесов. Проклятый звук журчащей воды и птиц в сочетании с каким-то раздражительным мелодично-электронным дерьмом, от которого мне хочется рвать на себе волосы.
— Твою мать.
— Я все слышал, — доносится из гостиной расслабленный голос. — Пожалуйста, не загрязняй наше святилище своими агрессивными высказываниями. Ты тревожишь мой покой.
Мое эмоциональное истощение давит на меня как свинцовое одеяло. Я бросаю сумку в коридоре, затем плетусь зомби-походкой в гостиную и плюхаюсь на диван.
— Пожалуйста, выключи эту хрень. — Я вздыхаю, откидывая голову назад и вперяясь взглядом в потолок. — Это не расслабляет. От этого мне хочется пытать щенков. И тебя.
Мой сожитель, Тристан, сидит передо мной на большом коврике: ноги скрещены, руки на коленях. Глаза закрыты, дыхание ритмичное и размеренное. На нем короткие шорты. Больше ничего. Я задумываюсь о том, как многолетнее занятие йогой сотворило из его шести с половиной футового тела – вершину мужского совершенства. Его длинные черные волосы убраны в конский хвост, лицо расслабленное и безмятежное. От матери-японки и малазийца-отца он унаследовал своеобразную экзотическую внешность, которая должна быть увековечена художником. Из него бы вышла великолепная статуя.
Сексуальный Будда.
В отличие от меня, он воплощение проклятого Дзен.
— Неудачный день? — спрашивает он.
Я провела большую часть дня, целуясь со своим очень привлекательным бывшим, которого я и близко не забыла. «Неудачный» – не то слово.
— Ты представить себе не можешь насколько.