Плоть и кровь - страница 4

— У него есть хобби?

— У него? Лайла интересуют только работа, еда, травка и телевизор. Он в меня не верит. И в вас тоже. — Лорен заговорщически улыбнулась. — Он говорит: «Мозгоправы — это шайка высокооплачиваемых клоунов, которые сами не в состоянии даже лампочку вкрутить». Лайл думает, что я надую вас так же, как и всех остальных. Он платит только потому, что Джейн достала его своим нытьем.

— Мама больше верит в мозгоправов?

— Мама очень сильно обеспокоена. Она обожает страдать. Они, кстати, лакомый кусочек для вас: поженились только потому, что были вынуждены. Я однажды искала бюстгальтер в ящике Джейн и наткнулась на свидетельство о браке. За два месяца до моего рождения. Я была зачата в грехе. Что вы об этом думаете?

— Это имеет для тебя значение?

— Просто забавно.

— То есть?

— Ну, они такие благопристойные и тому подобное.

Она взяла свою сумочку, открыла замок, заглянула внутрь, опять защелкнула.

— Значит, маме нравится страдать?

— Да, она ненавидит свою жизнь. Раньше работала на чартерах, летала по всему миру вместе с супербогатыми людьми. Теперь жалеет, что спустилась на землю.

Лорен пододвинулась на краешек стула.

— Сколько мне еще тут торчать?

Я не стал разглагольствовать о свободе выбора и просто сказал, что осталось полчаса.

Лорен снова открыла сумочку, взяла зеркальце, посмотрелась, вытащила тушь, покрутила и убрала ее.

— Целых полчаса? Вряд ли у меня наберется столько проблем. Вы действительно хотите выслушать их все?

— Конечно.

И она начала монотонный рассказ о тупых подругах, лезущих не в свое дело; тупых парнях, наивно полагающих, что все еще пользуются ее благосклонностью; тупых учителях, которые знают не больше учеников; тупых вечеринках; тупом мире.

Лорен говорила не останавливаясь, ровным тоном, словно пересказывала разученный монолог, глядя куда угодно, только не на меня.

Я подвел итог:

— Итак, тебя все достало.

— Вы правильно поняли. Сколько еще?

— Двадцать пять минут.

— Вот дерьмо. Так много? Вы бы хоть часы повесили, чтобы можно было следить за временем…

— Обычно это не требуется.

— Почему?

— Люди не хотят отвлекаться.

Она одарила меня горькой усмешкой и еще чуть-чуть пододвинулась на стуле.

— О'кей, но я хочу уйти пораньше. Только сегодня, ладно? Пожалуйста. Меня ждут, а дома нужно появиться не позднее половины шестого. Иначе Джейн и Лайл с ума сойдут.

— Почему тебя ждут? Что ты собираешься делать?

— Веселиться.

— За тобой зайдут друзья?

Девушка кивнула.

— Где вы встречаетесь?

— Я сказала им ждать в квартале отсюда. Ну, я могу идти?

— Лорен, я тебя не заставляю, но…

— Но если я сбегу пораньше, вы нажалуетесь. Так?

— Послушай, всего двадцать минут. Раз уж ты здесь, может, попытаемся что-то сделать?

Я ожидал возражений, однако Лорен сидела с тем же недовольным видом.

— Так нечестно. Я вам все рассказала. И со мной все в порядке.

— Я не говорю, будто с тобой что-то не в порядке, Лорен…

— Тогда в чем дело?

— Мне бы хотелось получше узнать тебя.

— Я того не стою. У меня скучная жизнь. — Она огладила себя руками. — Вот я, ничего особенного.

Я помолчал несколько секунд, потом спросил:

— Лорен, у тебя правда все в порядке?

Она изучающе взглянула на меня из-под черных ресниц, открыла сумочку и достала пачку сигарет «Виргиния слимз». Протянула мне, я помотал головой.

— Да бросьте вы.

— Извини, я не курю.

— Как это вам удается? Люди приходят сюда, все в напряжении. Разве они не жалуются? Что, Джейн на стену не лезла? Она ведь дымит как паровоз.

— Я в основном принимаю детей и тинейджеров. Они справляются.

— Дети и тинейджеры? — Лорен хмыкнула. — Все мои знакомые тинейджеры курят. Может, у вас аллергия?

— У меня нет. А вот у пациентов иногда бывает.

— Тогда почему большинство должно страдать из-за некоторых? Это не демократично.

— Зато вежливо.

— Ну ладно, — сказала Лорен и бросила пачку обратно в сумочку. — Сколько теперь осталось?

В следующий раз она пришла на сеанс, опоздав на двадцать минут и бормоча что-то вроде извинений.

Тот же наряд, только цвета другие: черный топ и выгоревшие на солнце шорты. Губы, оскверненные ярко-красной помадой. Те же босоножки и дешевая сумочка. Лорен «благоухала» табаком и духами с тяжелым ароматом. На щеках играл яркий румянец, волосы растрепались.