Плутовка Ниниана - страница 4

Трезвые рассуждения Паулины вызвали сдержанную улыбку.

— Ах, Паулина, только ты способна думать в подобном положении о еде и сне. Я благодарю судьбу, что она не лишила нас твоей заботы.

С этими словами юный Камара освободился от объятий.

— А что толку? Я старею, и ты меня больше не слушаешься. Иначе не было бы такого маскарада, такой немыслимой авантюры, в которой на карту поставлены твоя жизнь и твое достоинство.

— Паулина…

— Нет, нет, не прерывай меня! Я должна это высказать, чтобы не задохнуться от собственных слов. Тебе нельзя часто попадаться на глаза барону! Понятно? Как только он присмотрится к тебе, то сразу поймет, что его водят за нос.

Норберт де Камара пристально посмотрел на свое отражение в прямоугольном, обрамленном золотом зеркале, висевшем над камином.

— Тебе просто так кажется. С какой стати у него должно возникнуть абсурдное подозрение, что я не тот, за кого себя выдаю? Он, по-моему, похож на человека, занятого исключительно своими желаниями и планами. Я для него лишь обременительное приложение, ненужный балласт, который следует как можно скорее отослать обратно в провинцию! Могу поспорить на что угодно. После Дианиной свадьбы пусть, если захочет, так и сделает…

Норберт небрежно пожал плечами, а на лбу пожилой женщины появились морщины.

— Кажется? А что будет, когда ты смоешь пыль с лица? Когда приведешь в порядок свои роскошные волосы? Когда сменишь одежду кучера на нормальную, чистую одежду и не станешь больше походить на огородное пугало? Барон вряд ли позволит тебе ходить в его доме таким оборванцем. Неужели ты собираешься дальше разыгрывать роль благородного юноши, Ниниана Жоселина Сюзанна де Камара?

— Замолчи! — прошипела девушка, так смело выдававшая себя за молодого человека. — Я теперь Норберт, а не Ниниана. Я привезла Диану к жениху и позабочусь о том, чтобы жених сдержал свое слово и женился на ней. Или ты хочешь видеть сестру голодающей среди развалин? Она ведь не только красива, но еще и избалована, чувствительна, совершенно не способна позаботиться о себе. Наш брат Люсьен после казни Монморанси исчез, и помочь ей, кроме меня, некому. Некому защитить от чудовища в кардинальской сутане счастье, по крайней мере, одной Камара. Она его вполне достойна.

Воспоминания о загадочном исчезновении наследника замка Камара расстроили Паулину так же, как изменения в облике и поведении Нинианы. Первого жениха, умершего от черной оспы, Ниниана потеряла в пятнадцать лет. Второй погиб в сражении под Ла Рошелью. Эти потери ее не слишком огорчали. Своих женихов она видела лишь однажды, как было принято в среде провинциальных дворян. Третье обручение, со сторонником герцога Монморанси, не состоялось отчасти из-за того, что отцу, активно включившемуся в борьбу против кардинала, стало некогда заниматься будущим старшей дочери, отчасти из-за ее собственного упрямства.

После смерти матери шестнадцатилетняя Ниниана научилась противостоять отцу, не слишком утруждавшему себя заботами о детях. В результате упрямая девчонка превратилась в обладавшую сильной волей молодую женщину, смело распоряжавшуюся собственной жизнью. Она не желала, подобно своей матери, стать бесполезной обузой, трофеем или безделушкой для супруга. К счастью, мать не дожила до гонений, обрушившихся на их семью после подавления мятежа против королевской пласта. Ее здоровье было подорвано частыми родами, и она скончалась прежде, чем амбиции герцога Монморанси погубили вместе с ним и его друзей.

— Но ты ведь не сможешь достаточно долго изображать молодого мужчину!

Паулина продолжала настаивать на своем.

— Почему же? В Париже меня никто не знает, да и кому надо меня подозревать? А чтобы тебе жилось спокойно, я обещаю по возможности избегать барона. Это соответствует и моему желанию. Не хочу, чтобы он обращался со мной как с дерьмом.

Паулина поспешно перекрестилась.

— Матерь Божья, помилуй! Как можешь ты употреблять слова, неприличные для юной дамы!

Впервые за долгое время раздался непринужденный смех Нинианы. Он прозвучал наподобие колокольного звона — мелодично, на низких нотах.