Пляска смерти - страница 34

Очевидно, она обиделась, потому что тут же заговорила почти официальным тоном:

— Дики Гембл находится наверху, возится со своим коленом, которое вы ему повредили ночью, Чарвосье на кухне мудрит над ужином, Сисси в своей комнате, но я не уверена, что она отдыхает. Хотя все может быть после вчерашней ночи. Предоставляю вам возможность самому найти ответ на этот вопрос.

— Кому, мне? — спросил я с самым невинным видом.

— Вы даже не представляете, на какие жертвы мы, балерины, идем ради искусства… Поверите ли, я вынуждена была полностью отказаться от секса с пятнадцатилетнего возраста.

— Должно быть, это так тяжело, — сочувственно произнес я.

— И становится тяжелее с каждым днем! — Неожиданно она улыбнулась. — Но в скором времени я на полгода «уйду в отставку», найму бригаду сильных мужчин и отправлюсь вместе с ними на необитаемый остров. — Внезапно ее плечи поникли. — Вы хотите поспорить, что я не вернусь назад с целой командой превосходных балетных танцоров?

— Мне неловко вас прерывать, — очень вежливо произнес я, — но я вынужден напомнить, что явился сюда с массой новых вопросов.

— Долг зовет, и коп Эл внемлет призыву! — Она сурово пару раз кивнула. — Идем наверх или вниз?

— Наверх.

— В таком случае увидимся позднее. Бедняга Лоренс вообразит, что я исчезла с бродягой или что-нибудь в этом роде. Пока, Уилер!.

Она отвернулась от меня в изящном пируэте, затем побежала к гостиной. Я с удовольствием следил за покачиванием ее упругих ягодиц, пока она не скрылась из виду, затем с сожалением отправился наверх, раздумывая о том, действительно ли она отказалась от секса в пятнадцать лет или это было сказано для красного словца.

Я постучал в дверь комнаты Сисси Сент-Джером дважды, так и не дождавшись ответа, потом плюнул на все условности и вошел. Комната выглядела почти так же, как и прошлой ночью, разве что дневной свет как-то охладил — или разрядил? — вчерашнюю накаленную атмосферу.

Сама прелестница, стоявшая перед окном, повернулась ко мне лицом при звуке шагов. Ее отливающие золотом светлые волосы снова были закручены в немыслимую прическу, напоминающую осиное гнездо с воткнутым в него изящным черепаховым гребнем. На ней была пестрая шелковая блуза и зеленые шорты. Все вместе напоминало схватку соперничающих цветов, причем тонкий шелк плотно прилегал к ее роскошным формам. И все же я сразу заметил, что она утратила присущую ей жизнерадостность, о чем свидетельствовали ее бледные щеки и потускневшие глаза.

— Пожалуйста, не воображайте, что прошлая ночь наделила вас особыми привилегиями, — холодно заявила она, — в следующий раз стучите и ждите с той стороны, пока вас не пригласят.

— Я дважды стучал, Сисси!

— Возможно, я вас просто не слышала… Что вы хотите?

— Поговорить. Задать кое-какие вопросы в качестве лейтенанта, в кармане которого имеется значок, дающий на это право.

— Как отвратительно!

Она подошла к колоссальной кровати и бросилась на черное атласное покрывало, затем заложила руки за голову и уставилась в потолок, лицо ее ничего не выражало. Я подтянул поближе стул, стоявший у туалета, повернул его спинкой к кровати и сел на него верхом.

— Это была поразительная мысль — поговорить со мной «по душам». Ваш рассказ о смерти отца… Я согласен, обстоятельства для него были взрывоопасными, — сочувственно произнес я. — Выручил несчастный случай, только инспекторы страховой компании пытались доказать, что это было самоубийство, потому что он разорился. Они посчитали, что его гибель была слишком «кстати», превосходный способ обеспечить безбедное существование для дочери, когда она получит страховку.

— Я все это выслушивала тысячи раз, — жалобно произнесла она, — мой отец никогда бы не решился покончить с собой ни ради себя, ни ради меня, ни ради кого-либо еще!

Я сообщил ей историю Аманды Уоринг с того момента, когда Антон столкнулся с ней вроде бы совершенно случайно на Пятой авеню. Потом рассказал о нашей встрече в баре «Рикошет» и о человекообразной обезьяне по имени Ли Солон.

— Для меня это лишено всякого смысла, — сердито фыркнула Сисси, когда я закончил, — больше половины тут вранье. Аманда всегда была патологической лгуньей. У нее не стоило даже справляться, который час.