Пляски на костях - страница 49

Но снявши голову, по волосам не плачут. Осмотрел коридор, это было что-то вроде приёмной, поэтому вдоль стен стояло два ряда стульев и просто рухнул сразу на два.

— О магах, — неожиданно мягко сказал он. — Если быть точным, о твоём конфликте с руководством Восточной Конфедерации.

Я закашлялся. Не сказал бы, что мерзавец меня удивил, я-то в курсе, это ещё Алиска говорила, когда мы Источник искали, что у магов подтекает и капитально. Кто-то там стучит родному правительству. Что ещё раз меня убеждает в правильности принятого решения: не иметь с ними больше никаких дел.

— Мои дела с магами, это только мои дела, никого другого они не касаются, — резко ответил я.

— И всё-таки, — спросил он. — Почему ты отказался поставить обучение некромантов на поток? Я, кстати, замечу, что в отличие от остальных чародеев, вы хотя бы немного пользы приносите, подчищая кладбища.

Я приподнялся. Махнул рукой, обводя помещение, в котором мы находились.

— Вот это дерьмо, которое я разгребаю, одно из последствий попытки поставить обучение некромантов на поток.

Ласкарис аж сам присел, на стулья напротив.

— Уточни… — хрипло проговорил он.

— У меня совсем недавно картинка в голове сошлась, — сообщил ему я. — Когда Кочетов мне рассказал, что давно такое планировал. Тут-то я и понял, кто настропалил некроманта из Гросс-Норденбурга написать учебник по нашей профессии, который потом нашёл Рабинович, подсунул Ишмуратову, а тот сделал Андрея Рейнгарда, в узких кругах известного как Керамбит, миньоном, который превратился в вампира после гибели некроманта.

— Ёб твою мать, — обхватил руками голову Галактион. — Кабы я знал, тогда…

— Угу. Если бы да кабы. Тут хуева туча факторов сошлась в одной точке. Я тоже до хера чего не знал.

— Вот что, — вдруг встрепенулся Ласкарис. — Откровенность за откровенность. Опасайся Алису, эту рыжую ведьмочку.

— Не понял, — сощурился я.

— Незадолго до смерти Архимага, у неё был с ним разговор, вроде бы насчёт тебя, — подумав ответил Охотник. — Точнее сказать не могу. И то, что они разговаривали про тебя, стало известно только из-за недавнего скандала с Елагиным. Какие-то её планы сорвали они, своим наездом на тебя.

Я сплюнул и закурил.

— Короче, думай, — поднялся Галактион и направился к выходу. — Ты закончил? Мне запускать нашу команду прикрытия?

— Дай мне пять минут, чтобы уйти, — буркнул я, тоже вставая, но направившись на третий этаж.

Оттуда, Стас на своей сверхскорости, доставит меня до припаркованного за пару кварталов Дэдмобиля, а там мы поедем домой. Можно было бы сразу домой, но Наёмник тоже устал. Умирать оно всегда утомляет.

Едва вернувшись, я, не обращая внимания, на ожидавшую в гостиной команду, прошёл в подвал. Там оставалось ещё два голема, наказанных мной, за то, что накосячили, когда я их отправил следить за Андреем Рейнгардом. С тех пор прошло несколько лет, и у меня не доходили руки, приспособить их к чему-нибудь полезному. Ну вот теперь одного отпустим. Только кого?

Подумав, я остановился на бывшем жандарме. Малый он толковый и исполнительный. И думаю шустрый. Успеет вовремя уйти, после выполнения задания.

— Ну что, корнет, дождался часа своего освобождения? — спросил его я и заметил, как радостно блеснули глаза бывшего сотрудника Мистического Корпуса Жандармов, Валентина Трофимова, чью душу я заключил в голема. — Сделаешь всё в точности, что я тебе велю, и лети душа в рай, или куда там тебя определят.

Корнет всей душой стремился на волю, и как мне кажется, прикажи я ему перебить всех оставшихся жандармов, выполнил бы это не задумываясь.

— Отправишься вот по этому адресу, — я показал ему бумажку, где было записано место обитания Кочетова. — И самое главное, не дожидайся, когда кто-то появится, просто скажи те слова, что я тебе сейчас сообщу.

— Какие слова? — глухо спросил голем.

Я быстро наговорил сообщение.

— Слушай меня внимательно, старый мудак. Если ты ещё раз, попытаешься мне пакостить на моей территории, то я у тебя все кладбища разворошу.

— Дальше что? — уточнил бывший корнет.

— Всё, — сказал я, быстро проговаривая заклинание. — Как только ты в оговорённом месте произнесёшь эти слова, то твоё тело, если это можно так назвать, рассыплется в прах, а твоя душа окажется на свободе. Главное, не дожидайся никого. Особенно одного паскудного старика. Тебя услышат в любом случае.