Плющ - страница 5

а под рукой — коктейль «Кровавая Мэри». Картину дополняет моросящий за окнами дождь. Хочу ли я, чтобы ты заскучала по дому? Ну… возможно, слегка. В конце концов, единственное, чего мне не хватает, — это тебя, но в тот момент, когда я пишу эти строки, ты, вероятно, плещешься на доске для серфинга вдали от ограничительной линии (и в бикини, которое практически ничего не скрывает).

На самом деле, я прекрасно знаю, что ты трудишься в поте лица (надеюсь, и про отдых не забываешь), и я уверен, что степень доктора философии — вещь по-настоящему замечательная. Прошедшая неделя была просто кошмаром для меня, и, боюсь, худшее еще впереди. Кроме того, Роджер обвинил меня в занудстве (то есть это было неделей раньше), но то ли еще будет. Постарайся потерпеть меня немного, хорошо?

Моя основная проблема — это Карлос Детвейлер (что еще мог, кроме проблем, принести человек с таким именем, верно?) Эта проблема в скором времени решится, как яд плюща или болячка во рту, но, как и в случае с плющом или болячкой, осознание ее краткосрочности не утоляет боль, а всего лишь не дает сойти с ума.

Роджер прав, я действительно становлюсь многословным. Хотя не могу назвать это речевым недержанием. Хорошо, постараюсь избежать этого.

Только лишь факты. Как ты знаешь, каждую неделю мы получаем 30–40 «незатребованных поступлений». Другими словами, это рукописи, адресованные «Господам», «Уважаемому сэру» или «Вниманию заинтересованных лиц». Ну… это не только рукописи; по меньшей мере, половина из них так называемые «заявки» (еще не устала от всех этих кавычек? Почитала бы ты последнее письмо Карлоса — ты бы их возненавидела до конца жизни).

Так или иначе, вся их писанина должна быть заявками, если эта навозная куча существовала бы по заранее написанному сценарию и была бы действительно лучшей из всех возможных миров. Как и 99 процентов нью-йоркских издательств, мы больше не рассматриваем рукописи, присланные без запроса, — по крайней мере, таков наш официальный курс. И об этом говорится в «Рынке писателя», «Писательском ежегоднике», «Свободном художнике» и «Бюллетене писателя». Но, по-видимому, множество будущих вулфов и хэмингуэев либо не читают этих журналов, либо при чтении не придают этому большое значение, либо попросту игнорируют — как тебе угодно.

В большинстве случаев мы всё же просматриваем этот мусор, если он напечатан на машинке (пожалуйста, никому ни слова об этом, иначе нас забросают рукописями и Роджер пристрелит меня, а он уже близок к этому, по-моему). В конце концов, именно таким образом (без запроса) стали известны «Обычные люди»,[17] кто-то из помощников редактора первым прочитал их и углядел убойную историю. Но такое случается, конечно, в одном случае из миллиона. Мне, например, еще ни разу не попадалась незатребованная рукопись, которая была бы сильнее работы приличного пятиклассника. Естественно, «Зенит Хаус» — это не издательство Альфреда А. Кнопфа (нашим хитом февраля является книжица «Скорпионы из ада» Энтони Л. К. ЛаСкорбии, продолжение его «Крыс из ада»), но всё же… надежда умирает последней…

Детвейлер, надо отдать ему должное, попытался соблюсти правила, предварительно отослав заявку. Перед каждым понедельником мы с Хербом Портером, Сандрой Джексон и Биллом Гелбом делим между собой то, что пришло за неделю, и мне вот так не повезло. Прочитав его письмо и обдумав минут 25 (достаточное время, чтобы накатать Роджеру длиннющую записку по этому поводу; я, вероятно, уже никогда не заглажу вину перед ним), я написал Детвейлеру ответ, в котором попросил его прислать несколько примерных глав и набросок остальных. И в прошлую пятницу я получил от него письмо… ну, показывать его тебе я не буду. Даже не знаю, как его описать. Выяснилось, что он — двадцатитрехлетний помощник торговца цветами в Сентрал-Фолс с чрезмерной привязанностью к матери и убежденностью, что он посещает шабаши ведьм по всей Америке (во время приема наркоты или чего-то в этом роде). Представляю себе эти сборища ведьм на автостоянках мотеля номер 6.[18]

Я подумал, что «Правдивые истории о заражениях демонами» (меня уже начинает трясти от самого названия) представляет собой что-то вроде работы юноши-любителя, которую затем после определенной литературной обработки можно будет продать поклонникам «Ужаса Амитивилля».